Хазары

Предисловие

О загадочности хазар

Время от времени хазары входят в моду; точнее, входит в моду то расхожее представление, которое имеется о них у широкой публики. Представление это, как правило, имеет очень скромное отношение к реальным хазарам хотя бы потому, что об этом загадочном народе мало что известно даже специалистам, причем мнения разных ученых порою полностью противоречат друг другу. На сегодняшний день нет согласия даже в том, кто же такие хазары, кого называть этим словом.

В отличие от самих хазар, с Хазарским каганатом – огромным государством, простиравшимся от Волги до Днепра, от Каспия до Черного моря, – многое более или менее понятно. Здесь, кроме хазар, обитало множество разных народов: болгары, аланы, огузы, савиры… – в истории любого из них найдутся белые пятна, тем не менее, ученые в основном представляют, кто они такие, откуда пришли, как жили, какова их дальнейшая судьба. Они оставили археологам немало свидетельств своего существования, и найдя в раскопе осколки посуды времен каганата, мы можем достаточно уверенно сказать: этот горшок сделан представителями салтово-маяцкой культуры (т.е. оседлыми аланами или болгарами), этот – кочевниками-печенегами, эта амфора привезена из византийского Крыма…

Черепки глиняной посуды – один из основных «маркеров» этнической принадлежности и эпохи. Мода на керамику быстро менялась, как правило, у каждого народа в каждой местности были свои традиции, и черепки порою позволяют археологам довольно точно сказать, когда была выпущена посуда, где и кем. Но черепков, которые можно было бы назвать собственно «хазарскими», нет. Они попросту неизвестны как явление, так как хазары, очевидно, использовали посуду алано-болгарских форм и орнаментов. А грубые лепные горшки из курганных погребений, которые, как считается, оставили хазары, имеют мало отличительных особенностей, подобные сосуды археологи также находят во многих районах каганата, населенных разными народами. Принадлежность таких горшков определяется лишь тем фактом, что они найдены в хазарских курганах.

Впрочем, заведомо «хазарских» погребений ученые тоже знают очень мало. Лишь в недолгий период со второй половины VII по начало IX века появлялись на территории каганата курганы «с квадратными ровиками», которые, как считается, принадлежали хазарам. Но Хазарский каганат просуществовал около трех веков, и резонно думать, что все эти годы хазары в нем жили, умирали и хоронили своих покойников. Тем не менее, могилы их, кроме упомянутых выше курганов, до сих пор не найдены (вернее, не идентифицированы).

Не найдены и хазарские поселения – точнее, поселений в государстве было немало, но жил в них кто угодно, кроме самих хазар. А если еще точнее, то хазары, может быть, в некоторых из них и жили, но мы не имеем об этом почти никакой информации, поскольку не можем опознать их ни по черепкам, ни по утвари, ни по погребениям. Кстати, вопрос о том, жили ли хазары и в поселениях или были только кочевниками, тоже до конца не решен.

Несколько больше известно о хазарских крепостях. Но и здесь стояли гарнизоны, набранные, в том числе, из подвластного хазарам населения, и наемники, принадлежавшие к самым разным национальностям. В VIII веке столицей каганата стал город Итиль на Волге – надо думать, что уж там-то хазар было немало. Но Итиль до сих пор не найден или, во всяком случае, не изучен. Археологи с некоторой степенью уверенности соотносят с ним городище Самосделка в дельте Волги, но даже если это действительно была столица каганата, слой хазарского времени здесь еще почти не раскопан.

Очень немногое известно о хазарах и по письменным источникам. Одним из самых острых, самых дискуссионных, но и самых малоизученных до сих пор является вопрос об их иудаизации. Некоторые документы сообщают, что хазары в зените своей истории приняли иудаизм. Но при этом совершенно непонятно, кто именно его принял: правящая верхушка или же широкие массы простых хазар. Если бы археологи нашли дома или погребения хазар, имеющие хоть какую-то иудейскую символику, вопрос бы частично прояснился. Но ни жилищ, ни погребений этого периода, которые можно было бы с уверенностью назвать хазарскими, не найдено.

Вообще поселения и погребения эпохи каганата, какому бы народу они ни принадлежали, иудейской символикой мягко говоря не изобилуют. Поэтому и вопрос об иудаизме в Хазарии до сих пор не решен. Точнее, его, как и ряд других связанных с хазарами вопросов, каждый решает по-своему, при этом некоторые авторы во главу угла ставят не столько факты (которых почти нет), сколько свое отношение к иудаизму. Видеть Хазарию иудейской хочется очень многим, но если евреи с гордостью сообщают, что первое возникшее на территории нынешней России государство существовало под эгидой иудаизма, то «славянофилы» поддерживают эту версию с не меньшим пылом, но под другим углом (мол, уже тогда евреи притесняли нас на наших же землях). Но справедливости ради надо сказать, что и большая часть этих земель славянам, по крайней мере до падения каганата, никогда не принадлежала, и степень иудаизации Хазарии – вопрос весьма спорный.

Если о хазарах времен расцвета их государственности известно столь немногое, то другие периоды их существования и вовсе покрыты мраком. Неизвестно, откуда они появились на берегах Каспия, с которых начали свое победоносное шествие по Восточной Европе, и неизвестно, куда они исчезли после распада своего государства – версий на этот счет существует много, но ни одна не является бесспорной.

Об авторах этой книги и о самой книге

В силу этих причин хазары стали народом не только загадочным, но и весьма популярным. Если изучение, например, меотов или тавров остается прерогативой узких специалистов, то о хазарах хочется поговорить очень многим (что они часто и делают, в том числе в околонаучной и художественной литературе). Авторы настоящей книги не избегли общей участи, но у них есть некоторое оправдание: написать о хазарах они решили, не столько поддавшись веяниям моды, сколько потому, что они в течение нескольких лет участвовали в археологических раскопках городища Золотые Горки, входившего в Хазарский каганат, и курганов – тех самых «с квадратными ровиками», которые единственно и признаются собственно хазарскими.

Один из авторов, археолог Владимир Ключников, сделал хазароведение своей основной научной специализацией. Ему случалось копать курганы самых разных времен и народов, но хазары покорили его сердце, и теперь он занимается почти исключительно ими.

У второго автора, Олега Ивика, более сложная судьба хотя бы потому, что под этим псевдонимом вместе работают два человека (Ольга Колобова и Валерий Иванов). Олег Ивик написал несколько научно-популярных книг, связанных так или иначе с историей и этнографией. Среди них были книги о загробном мире в представлении разных народов и о человеческих жертвоприношениях, об истории древней кулинарии и об истории сексуальных запретов, книги об амазонках и о мифических животных… Но летом Олег Ивик отвлекался от литературной работы, в полном составе выезжал «в поле» и там участвовал в хазарских раскопках Владимира Ключникова – ведь на раскопе нужны не только специалисты, но и люди, которые готовы под палящим солнцем перекидывать лопатой тонны земли и чистить щеточкой скелеты в тесных могилах... Зимой, когда археологи писали научные статьи, Олег Ивик занимался их корректурой. При этом он (они) волей-неволей начал что-то понимать в археологии и достаточно тесно познакомился с историей хазар.

И однажды, когда Владимир Ключников стал печалиться о том, что народ в России почти ничего не знает о хазарах, а Олег Ивик – о том, что не знает, чему бы посвятить очередную книгу, вопрос был решен ко всеобщему удовлетворению. Будущие авторы заключили тройственный союз, в результате которого появились «Хазары».

Книга эта рассчитана на самый широкий круг читателей, поэтому очень многие специальные вопросы в ней изложены упрощенно. Для большинства из них авторы выбрали наиболее признанную среди хазароведов точку зрения, не рискуя загружать читателей множеством противоречивых версий. И лишь при раскрытии особо «острых» вопросов, таких, как, например, происхождение хазар или иудаизация Хазарии, авторы постарались рассказать о нескольких основных версиях, бытующих среди ученых. Отметим, что они и здесь ограничились мнениями признанных специалистов, не упоминая разного рода экзотические теории, которыми пестрит околонаучная и псевдонаучная литература.

Особо хотелось бы оговорить вопрос об использовании трудов Льва Гумилева. С одной стороны, его книги и статьи, посвященные хазарам, носят очень спорный характер и многие его идеи не признаются современными хазароведами, поэтому пересказывать выдвинутые Гумилевым положения в небольшой обзорной книге нам представляется нерезонным. Тем более, что его книги, даже самые специальные, написаны очень интересно, читаются легко, и все желающие могут познакомиться с ними самостоятельно, а не в нашем пересказе. С другой стороны, работы Гумилева, в том числе о хазарах, издаются огромными тиражами и хорошо известны всем, кто так или иначе интересуется этой темой, и если мы попросту проигнорируем их, многие читатели, которые знакомы с хазарами именно по его книгам (а таких немало), окажутся в недоумении. Поэтому авторы хотели бы высказать свою позицию в предисловии, чтобы далее к этой теме не возвращаться.

Гумилев бесспорно был крупнейшим специалистом по древним тюркам Центральной Азии (им посвящена его докторская диссертация¹⁾), однако хазары не входили в сферу его основных научных интересов. Созданная им теория «пассионарности» остроумна и, вероятно, имеет право на существование, но к хазарам и Хазарии она применима не более, чем к любому другому этносу и государству; исповедовать эту теорию или искать иные движущие силы исторического развития – это личное дело каждого человека, интересующегося историей.

Что же касается взглядов Гумилева, например, на роль иудеев в хазарском государстве или его гипотезы о том, что от хазар берут свое начало казаки, – их сомнительность (а точнее, тенденциозность) признана ведущими хазароведами России. Авторы настоящей книги не считают себя вправе выступать с критикой знаменитого профессора, но это уже сделали такие специалисты, как А.А. Тортика, В.К. Михеев²⁾, С.А. Плетнева³⁾ и другие. Известные археологи, исследователи хазарской истории В.С. Флёров и В.Е. Флёрова прямо пишут, что для книг Гумилева характерны «не только предвзятая позиция», но и «искажение истории», а также «полное игнорирование результатов археологических исследований»⁴⁾. Напомним также, что крупнейший отечественный хазаровед М.И. Артамонов, долгие годы бывший наставником и другом Гумилева, осудил поздние работы своего ученика и в резкой форме отказался от общения с ним⁵⁾. К трудам этих выдающихся ученых (а также к трудам самого Гумилева) мы и отсылаем всех, кто хочет разобраться, прав или неправ был Гумилев в своей трактовке «хазарских» событий.

(…)

О наших «хазарских» раскопках

В заключение, авторы хотели бы сказать несколько слов о тех раскопках эпохи каганата, в которых они участвовали. Кому-то из читателей эти воспоминания могут показаться слишком личными – им мы рекомендуем сразу перейти к первой главе, в предисловии ничего особо значимого сказано уже не будет. А для тех, кому интересно узнать если не о самих авторах, то, на их примере, о «кухне» археологов на хазарских объектах, – наши следующие несколько страниц.

В самом центре Ростовской области, неподалеку от берега Северского Донца, протянулась курганная цепь, известная как Нижнедонские Частые Курганы. Здесь в течение нескольких тысячелетий, по крайней мере с эпохи ранней бронзы и до времен Золотой Орды хоронили своих покойников многочисленные кочевые народы, сменявшие друг друга в степях Северного Причерноморья, в том числе и хазары. Курганов этих около тридцати, самый большой из них имеет около шести метров в высоту, самый маленький (из найденных) был не выше десяти-пятнадцати сантиметров, и археологи обнаружили его лишь потому, что поле стояло под паром, и на черной вспаханной земле едва заметно выделялось большое рыжеватое пятно (впрочем, ни самый большой, ни самый маленький курганы не были хазарскими). Многие курганы содержали по несколько могил разных эпох – некоторые степные народы, не желая тратить время и силы на возведение собственных курганов, подзахоранивали своих покойников в уже существующие, превращая их в своего рода загробные коммуналки. Но такой традиции не было ни у хазар, ни у тех народов, которые сменили их в донских степях (в основном подзахоронениями увлекались так называемые «срубники», жившие здесь на рубеже второго и первого тысячелетий до н.э.). Поэтому хазарские курганы («курганы с ровиками»), как правило, имеют одну могилу, и лишь изредка под насыпью могут быть похоронены несколько человек, умерших или погибших одновременно.

Международная экспедиция, в состав которой входили археологи-профессионалы, студенты и любители из России, США, Канады, Англии и Франции, работала на Частых Курганах с 2000 по 2006 годы. Владимир Ключников был одним из ее руководителей (он ведал прежде всего интернациональной бригадой), а Олег Ивик в полном составе работал в поле под его руководством вместе с зарубежными волонтерами. Исследовать за это время все тридцать (или больше) курганов не удалось, но около двадцати курганов были раскопаны, четыре из них оказались хазарскими.

Это были классические курганы «с квадратными ровиками», опоясывавшими каждый курган правильным квадратом. Конечно, от ровиков за прошедшие двенадцать столетий на поверхности ничего не осталось, но зато их следы прекрасно сохранились в «материке» – так археологи называют тот слой земли, который лежит под черноземом и который в Ростовской области обычно представляет собой рыжую глину. Когда люди копали землю, будь то могила, ров или мусорная яма, они в конце концов доходили до материка и углублялись в него. Рано или поздно яму чем-то засыпали или она сама заполнялась землей – смесью выкинутой наверх глины и чернозема, травы и мусора… Потом надо всем этим нарастал новый слой чернозема, и яма становилась неразличима. Но достаточно археологам снять верхние слои земли и зачистить поверхность материка, как на рыжей глине проступают темные пестрые пятна от всех былых ям, могил и рвов, которыми она была прорезана. Такими темными полосками, явственно видными на материке, были опоясаны все четыре хазарских кургана. Полоски эти были не широки, обычно не больше полуметра, а в материк они углублялись и того меньше. Но мы-то видели только самое дно ровиков, которые когда-то были выкопаны с уровня чернозема. Кое-где в них лежали кости животных и черепки. Сегодня уже трудно сказать, как выглядел сам погребальный обряд, но скорее всего ровики исполняли роль своего рода ритуальной ограды, границы между миром мертвых и миром живых.

Три хазарских кургана из четырех были почти полностью ограблены еще в древности. Эта судьба, кстати, постигла большинство курганов, которые стоят в степях; нетронутыми остались очень немногие, обычно – благодаря какому-то особому стечению обстоятельств, очень маленькому размеру или мощному каменному панцирю. Хазарские курганы, раскопанные нашей экспедицией в 2001 году, не избегли общей участи. Но кое-что археологи в них все-таки нашли. В одном, среди разворошенных грабителями костей (человеческих и лошадиных), лежали наконечники стрел и золотая серьга. В другом – костяные накладки на лук и узорчатая бронзовая бляха – часть поясной гарнитуры. Пояса, украшенные многочисленными декоративными бляхами и пряжками, серебряными или бронзовыми, вероятно, считались у хазар этого периода неотъемлемой принадлежностью знатного воина – их очень часто находят в могилах с «квадратными ровиками». Конечно, сами пояса за это время сгнили, но гарнитура сохранилась.

В третьем кургане нас ждала достаточно необычная находка: во рту у черепа оказалась крохотная золотая пластинка. Будь покойный древним греком, она не вызвала бы удивления – ее бы истолковали как традиционную плату Харону за перевоз через Ахерон. Но хазары, судя по всему, в свой загробный мир попадали беспошлинно, по крайней мере, авторам настоящей книги известно еще лишь одно хазарское погребение с золотыми изделиями (в том числе разрубленной монетой) во рту⁶⁾. В нашем случае размеры пластины и ее толщина (она напоминает фольгу) не допускают мысли, что покойный с ее помощью собирался обеспечить себе загробный капитал, скорее это было похоже на мелочь, которую держат под рукой на небольшие расходы. Но какие расходы предполагались у покойного хазарского воина, неизвестно – религия хазар и их загробные представления изучены слабо (эти погребения были совершены до иудаизации).

Самым интересным оказался четвертый хазарский курган, раскопанный в 2004 году студенческим отрядом экспедиции. Авторы настоящей книги лично его не копали, но посещали эти раскопки, и однажды ночью им довелось сторожить вскрытые могилы – в них обнаружились настолько ценные находки, что на раскопе, находящемся в километре от лагеря, установили круглосуточное дежурство (ведь по принятой методике найденные предметы не вынимают из земли до самого последнего момента, когда абсолютно все уже зачищено, нарисовано, измерено и сфотографировано).

Под этим курганом в двух отдельных могилах были похоронены два хазарских воина – возможно, они одновременно пали в бою. Причину их смерти антропологи установить не смогли, но на костях сохранились многочисленные следы ранений, хотя и не безусловно смертельных, но говорящих о бурном воинском прошлом. Курган этот, естественно, ограбили еще в древности, но грабители не знали о том, что покойных было двое. Они прокопали лаз, наткнулись на одну из могил и разворошили ее, вытащив все, что смогли найти. Следы этого лаза, видные в течение многих веков, спасли курган от нового грабежа – никому не пришло в голову копаться в нем вторично.

Но археологи тем и отличаются от кладоискателей, что их интересуют не столько материальные ценности, сколько информация, а ее в какой-то мере можно получить и от уже разграбленного кургана: бывает, что глиняный черепок приносит науке бóльшую пользу, чем очередное «серийное» золотое украшение.

Наша экспедиция взялась за раскопки этого кургана и была вознаграждена сторицей: когда насыпь сняли до материка, на зачищенной рыжей глине оказались отчетливо видны окруженные общим ровиком два темных пятна – две могилы. Одна из них оказалась не потревоженной.

Впрочем, вскрытие ограбленной могилы тоже принесло прекрасный результат: мародеры побывали здесь хотя и в древности, но через много лет или даже веков после похорон. К этому времени ремень, надетый на покойного, успел полностью сгнить, и серебряная фурнитура рассыпалась. Что именно смогли унести грабители, неизвестно, но среди груды костей (тело ко времени грабежа успело разложиться, и воры разрушили скелет) археологи нашли великолепные серебряные пряжки, накладки, наконечники ремня, украшения поясной сумочки… Кроме того, здесь же лежали костяные накладки на лук.

Во второй могиле оказалось полностью сохранившееся погребение хазарского воина. Он лежал на спине рядом с останками своего коня – конь был традиционным спутником хазарина в загробном мире, но в могилу обычно укладывали лишь голову, передние и задние ноги, покрытые шкурой, и полный комплект конской сбруи: седло, удила и псалии, стремена, разного рода бляхи и украшения… Все это и обнаружили археологи. Воин был вооружен кистенем, луком и стрелами. Конечно, от самого лука уцелели только костяные накладки, а от стрел – наконечники. От железного ножа и вовсе мало что осталось, но археологи по кусочкам ржавчины, сохранившим некоторое подобие формы, по крайней мере, знают, что он был. Зато великолепно сохранились фурнитура и украшения – и воинские, и конские. В могиле лежали самые разнообразные бляхи, пряжки, накладки из бронзы и серебра, в том числе и традиционный поясной набор. На палец хазарина был надет серебряный перстень со вставкой из камня (или, возможно, стеклянной пасты). В изголовье стоял забитый землей грубый лепной сосуд, когда-то содержавший заупокойную пищу. Современные методы позволяют выяснить, чем была эта земля сотни и даже тысячи лет назад: молоком, кашей, мясным бульоном или маковым настоем, но, к сожалению, такого рода анализы все еще большая редкость, и какую еду взял с собой в последнее путешествие «наш» хазарин, осталось неизвестным.

Скорее всего в Нижнедонских Частых Курганах есть и другие хазарские погребения, но они еще не раскопаны. По внешнему виду курганов их опознать невозможно, можно только исключить из списка «подозреваемых» самый большой (явно более древний) и курганы с каменными обкладками, которые скорее всего оставлены половцами.

Еще одним очень интересным памятником хазарского времени, который довелось исследовать авторам настоящей книги, было городище «Золотые Горки» на Нижнем Дону, точнее, на Аксае – одной из проток Дона. Когда-то этот городок (или, возможно, укрепленное поселение) находился на территории Хазарского каганата, но собственно хазары здесь, скорее всего, не жили, по крайней мере, их следов археологи не нашли (хотя, как мы уже писали, не вполне понятно, какие следы можно интерпретировать как хазарские). Практически вся найденная керамика (кроме импортной, крымско-византийского происхождения) относилась к салтово-маяцкой культуре и, значит, была сделана аланами или болгарами. Кем именно из них – сказать трудно, потому что эти достаточно разные народы образовали в VIII веке единую культуру, в которой их трудно вычленить. Об этой культуре и о жизни этого очень типичного для каганата городка мы поговорим в отдельной главе. А пока что скажем несколько слов о самих раскопках.

Как называлось это поселение в древности, неизвестно, – оно, а точнее, окрестные холмы, получили свое нынешнее имя от донских казаков за высокую урожайность этих земель. Еще в начале XX века здесь стояли несколько казачьих хуторов, росли сады и виноградники. Но коллективизация уничтожила и хутора, и, вероятно, их хозяев – теперь о былом благосостоянии этих мест напоминают только разрушенные фундаменты и одичавшие фруктовые деревья – яблони и абрикосы, которые здесь называются жердёлы.

Впервые мы приехали на Золотые Горки летом 2002 года. Городище лежало на высокой террасе, нависающей над пойменными лугами; примерно в километре вился Аксай, а еще дальше виднелось русло Дона. Луга вдоль берегов этих рек регулярно заливаются водой, а выше лежит холмистая, изрезанная оврагами степь. Овраги поросли колючим кустарником и невысоким байрачным лесом, пахать тракторами здесь невозможно, поэтому природа сохранилась почти нетронутой, и если бы не линия электропередачи, можно было бы подумать, что мы живем во времена Хазарского каганата. В огромной балке, в ста метрах от нашего лагеря, водились кабаны, по ночам мы часто слышали волчий вой, а зайцы, лисы, ежи и енотовидные собаки были нашими постоянными соседями.

Несмотря на то, что природа вокруг не была изуродована человеком, само городище представляло собой печальное для археолога зрелище. Экспедиция, работавшая здесь за пару десятков лет до нас, занималась не столько наукой, сколько отдыхом на природе: раскоп, в нарушение всех правил, не был засыпан землей, вокруг в изобилии валялись черепки, в том числе достаточно ценные. Научный отчет по этим «раскопкам», как мы узнали, так и не был написан. Постарались и местные «краеведы»: они прошли по городищу с металлоискателем, и кое-где виднелись характерные лунки. На склоне холма за пределами городища мы увидели глубокую яму, поверхностный осмотр рассказал нам ее историю. Когда-то здесь стояла большая глиняная печь для обжига керамики, а металлоискатель реагирует на сильно перекаленную глину примерно так же, как и на металл. Когда кладоискатели прочесывали местность, они решили, что здесь скрыто что-то металлическое, разрыли землю и раздолбили печь, почти полностью ее уничтожив. Клада они, естественно, не нашли, зато печь привели в такое состояние, что ее остатки надо было срочно исследовать, пока дожди и талые воды окончательно ее не разрушили.

С этой печи мы и начали свои раскопки. Выяснилось, что здесь была большая гончарная мастерская: рядом мы обнаружили еще две подобные печи, но не исключено, что их было и больше. Впрочем, исследовать весь склон мы не стали, тщательно изучив лишь первую печь и оставив прочие для грядущих археологов. Когда-то древний мастер бросил работу, не завершив ее, и печь была заполнена остатками обожженных, но не вынутых сосудов. Вокруг нее валялось множество черепков – боя от прошлых обжигов. Теперь мы могли сравнить любой черепок, найденный на городище, с теми, которые валялись в мастерской, и определить, какая посуда была местного производства, а какая – привозной. Впрочем, особо оригинальных выводов нам сделать не удалось: местные жители производили типичную салтово-маяцкую керамику и импортировали амфоры с берегов Боспора Киммерийского (нынешнего Керченского пролива) и из Херсона (античный Херсонес; не путать с современным Херсоном в Украине). Что было в этих амфорах, мы по черепкам определить не могли, но скорее всего вино.

Параллельно с печью мы приступили к раскопкам самого городища. Позднее мы возвращались сюда еще несколько лет и за семь сезонов исследовали около тысячи квадратных метров – примерно четверть общей площади. Под нашими лопатами вырисовывались контуры домов, очаги, дворы с хозяйственными ямами, узенькие улочки… Дома здесь стояли на каменных цоколях, стены были глинобитными, как выглядели крыши, окна, двери – неизвестно. Зато прекрасно известно, как выглядели хозяйственные ямы, – несколько мы нашли и изучили.

Ямы, особенно мусорные, – это лакомый кусочек для археологов, потому что в них слой за слоем отражается вся жизнь дома. Кости животных расскажут, кого здесь разводили, на кого охотились. Следы ножа на этих костях (или их отсутствие) позволят догадаться о том, кого из животных рассматривали как друзей и домашних любимцев, а кого – как мясной скот. Косточки привозных фруктов и черепки расскажут о торговых связях. Ну а множество мелких, выметенных с мусором предметов – пряслиц, бусин, – дополнят картину повседневной жизни.

Одна из ям, раскопанных во дворе жилого дома, загадала археологам загадку, которую они не смогли разрешить. Поначалу в ней хранили зерно – яма была аккуратно обмазана глиной, на дне и стенках сохранились отпечатки зернышек (вероятно, проса), а кое-где и сами зернышки. Но потом яму решили использовать как могилу: в ней была похоронена женщина.

Мы не нашли на Золотых Горках кладбища хазарского времени – оно могло располагаться достаточно далеко от жилых кварталов. Но кладбище, конечно же, было. Почему именно эту женщину решили похоронить прямо во дворе – непонятно. Причем, это были именно похороны, а не попытка избавиться от трупа, – женщину сопровождали горшок с заупокойной пищей и кости овцы, рядом с ней было уложено пряслице. Такого рода похороны могли иметь место во время осады, но никаких следов военных действий мы на городище не нашли.

Собственно, мы даже не уверены, что этот населенный пункт имел какие-то укрепления, которые можно было осаждать. В одном месте мы раскопали остатки относительно мощной кладки, но была ли это городская стена или личный забор особо озабоченного своей безопасностью жителя, сказать трудно – для этого надо исследовать всю площадь. И слово «городище», которым археологи называют остатки бывшего города или укрепленного поселения, к Золотым Горкам мы применяем достаточно условно, не исключено, что это «селище» – древнее поселение, не имевшее фортификаций.

Но вернемся к нашей яме. Поскольку версия об осаде не подтвердилась, загадка странной могилы продолжала волновать умы, и предположения высказывались самые разнообразные, например, о сильных морозах, не позволивших выкопать для покойной нормальную могилу и заставивших использовать уже имевшуюся яму. Но все это лишь домыслы. Во всяком случае, жители поселения не слишком долго чтили память покойной, и после того, как земля на могиле просела, стали снова использовать яму в хозяйственных целях, на этот раз как мусорную.

Нашли мы и еще одну могилу, устроенную в хозяйственной яме, но с ней все было более или менее ясно. После проседания земли яму никто не использовал, более того, над ней не было культурного слоя – ни костей, ни черепков… Судя по всему, сразу после похорон жители покинули поселение. В таком случае становится понятным, почему покойный был похоронен прямо во дворе, – во-первых, в поселении царила предотъездная суета (возможно, связанная с появлением в степи внешнего врага), а во-вторых, здесь больше никто не собирался жить.

Здесь же, на Золотых Горках, прямо на территории городища, мы раскопали и несколько могил, принадлежащих другим эпохам. Под одним из домов, на довольно большой глубине, обнаружилась могила эпохи средней бронзы, относящаяся к так называемой «катакомбной культуре», – ее обитатель жил в первой половине второго тысячелетия до н.э. А после того, как городище хазарского времени опустело, глинобитные стены рассыпались и дома сравнялись с землей, здесь устроили свое кладбище кочевавшие по этим землям жители Золотой Орды. Могилы ордынцев печально славятся среди археологов как малоинтересные – большинство из них (по крайней мере, на Нижнем Дону) не имеют абсолютно никакого инвентаря, здесь не встретишь даже пряжки или пуговицы. К интересующим нас хазарам они не имели ни малейшего отношения, тем не менее, по существующим правилам, их тоже пришлось исследовать: раскопать, зачистить, сфотографировать, зачертить и нанести на план.

Третий археологический объект, на котором довелось работать авторам настоящей книги (точнее, одному из них, Владимиру Ключникову), – Правобережное Цимлянское городище. Эта сильная хазарская крепость, построенная в начале IX века, просуществовала очень недолго. До сих пор неизвестно, связан ли ее разгром с нашествием внешнего врага или же со внутренней смутой, начавшейся в государстве вскоре после принятия иудаизма его правящей верхушкой. Раскопки проводились здесь неоднократно, причем под руководством ряда выдающихся хазароведов нашей страны, тем не менее, крепость до конца не изучена, и ответа на вопрос о том, кем она была уничтожена, нет.

Владимир Ключников работал здесь в экспедиции, которой руководил старший научный сотрудник Института археологии РАН В.С. Флёров. Впрочем, на этот раз археологи не ставили перед собой задачу масштабных раскопок и на сенсационные открытия не рассчитывали – их целью было срочно изучить те участки крепостных стен, которые разрушались, сползая с обрыва в волны Цимлянского водохранилища. Тем не менее, несколько интересных находок было сделано, среди них – облицовочные керамические плитки, украшенные граффити.

И наконец, авторы, прежде всего Владимир Ключников, провели многочисленные разведки, исходили и изъездили вдоль и поперек берега Цимлянского водохранилища, Нижнего Дона, Калитвы, Маныча – в поисках еще неизвестных крепостей, городищ и селищ хазарского времени. Несколько небольших селищ действительно были найдены, и это вносит хотя и скромное, но все-таки дополнение в общую картину жизни региона во времена Хазарского каганата.

(…)

Глава 11. Иудаизация Хазарии

Конец VIII – первая треть IX века были переломным периодом в истории Хазарии. Значимых событий в этот короткий промежуток времени произошло так много, что авторы настоящей книги решили посвятить им несколько глав. Самым известным из них была смена религии.

Необходимость перехода к монотеизму рано или поздно вставала перед всеми европейскими властителями. Хазарским правителям было бы резонно выбирать между исламом и христианством по византийскому образцу (окончательного раскола между католицизмом и православием тогда еще не произошло, но он уже намечался). Однако они сделали ход, который на первый взгляд может показаться странным: выбрали религию, которая не имела за собой никакой государственной поддержки. Но в этом был глубокий смысл.

В середине VIII века во взаимоотношениях каганата с Арабским халифатом и Византией наступило некоторое равновесие, которое окончательно стабилизировалось на рубеже веков. Бесконечные войны с арабами прекратились, что же касается Константинополя, с ним у хазар всегда были союзнические отношения. Хазары впервые за всю свою историю могли вздохнуть спокойно и заняться обустройством страны. Принятие ислама, как и христианства, качнуло бы маятник весов, а хазарам не было смысла ссориться ни с кем из своих могущественных соседей.

Принятие иудаизма ввело верхушку каганата в «цивилизованное» сообщество людей, исповедующих авраамические религии (в противовес отживающему язычеству), но избавило их от необходимости делать выбор в пользу одного соседа. Мусульмане в те времена относились к иудеям значительно более терпимо, чем это случалось в более поздние эпохи, – они боролись с язычниками, но не с «людьми писания». Византия, ведя частые войны с арабами, тоже безусловно предпочитала иметь у себя под боком любое государство, кроме мусульманского.

Расчет хазар оправдался: после принятия ими иудаизма страна продолжала поддерживать достаточно мирные отношения и с арабами и с Византией, и реальная опасность ей стала угрожать гораздо позднее, причем от совершенно неожиданного языческого соседа, которого на рубеже VIII и IX веков еще можно было не принимать во внимание.

Кроме того, ставка на иудаизм привлекла в страну значительное количество евреев, которые оживили ее торговлю. Собственно, иудеи жили на территории Хазарии и раньше. Еврейские памятники первых веков нашей эры известны в Фанагории, на Тамани, в Крыму. Время от времени в Византии происходили гонения на иудеев, и евреи начинали переселяться: так было в 20-е годы VII века при Ираклии I и в начале VIII века при Льве III. Поселения евреев издавна имелись в Дагестане: они перебирались сюда из Сасанидского Ирана. Особенно много евреев бежало в Дагестан в 530 году при подавлении движения маздакитов. Не исключено, что некоторые из этих образованных людей, имевших широкие торговые связи, стали занимать государственные должности, сначала при мелких местных правителях, а позднее – при дворе кагана и царя⁷⁾.

Эльдад га-Дани, авантюрист

Иудаизация Хазарии прямо или косвенно описана во многих раннесредневековых документах. Одним из древнейших свидетельств на этот счет был текст, восходящий к иудейскому путешественнику и авантюристу второй половины IX века Эльдаду Даниту (или Эльдаду га-Дани). Эльдад путешествовал по миру и собирал сведения о своих единоверцах. Прежде всего его интересовали те колена Израилевы, которые смогли добиться независимости от окружающих народов – описывая их свободную и счастливую жизнь, Эльдад, вероятно, хотел поднять дух евреев, находящихся под властью иноверцев, и пробудить в них мессианские надежды⁸⁾:

«У сказанных колен золото в изобилии; овец, рогатого скота, верблюдов, лошадей и ослов очень и очень много; они сеют, жнут и живут в шатрах, переходят и кочуют от границы до границы, на пространстве в двести дней вдоль и поперек, и там, где они останавливаются, нет пустого места для ноги человеческой: везде поля, виноградники, рощи и сады. …Когда трубач звуками рога созывает людей на войну, то выходит полководец, и самое меньшее количество собирающегося войска бывает до ста двадцати знамен и под каждым знаменем по тысяче человек – и это только частица одного из колен. ...Детей у них столько, сколько песку на берегу моря, и все они очень воинственны».

Эльдад охотно уснащал свои рассказы не слишком достоверными подробностями. Говоря о потомках Моисея, обитающих на берегах реки Шабатион (Сабатион), он сообщает: «…Они живут в домах, дворцах и башнях, и у них нет ничего нечистого: ни птиц, ни животных [нечистых], ни собак, ни волков, ни хищных зверей, ни мух, ни блох, ни вшей, ни ворон, ни скорпионов, ни змей, ни лисиц, ни львов, ни леопардов; одни только овцы и рогатый скот; овцы у них рождаются по два раза в год». Удивительные свойства имела и сама река: «Вода, песок и камни в реке находятся в движении всего неделю, а в субботу, начиная с кануна ее до кануна следующего дня, все это покоится». Но поскольку в этот день переправа, как и любая другая деятельность, иудеям запрещена, люди, жившие на разных берегах замечательной реки, были обречены лишь перекрикиваться друг с другом.

Сообщая о воинских подвигах евреев, Эльдад говорит, что «один в состоянии победить тысячу человек». А для пущей занимательности дополняет свои сочинения рассказами о собственных приключениях. Например, о том, как он потерпел кораблекрушение и вместе со своим спутником попал в плен к людоедам. Спутник «был жирный, здоровый и чрезвычайно нежный телом», и поэтому «они тотчас же стали есть его живьем». Самого же Эльдада людоеды «взяли и посадили на цепь, пока он не сделается здоровым и жирным, для чего и стали кормить его», но сообразительный пленник «ничего не ел» и посему остался жив. Потом он был захвачен племенем огнепоклонников, у которых наблюдал кровосмесительные оргии и жертвоприношения детей, но вскоре был выкуплен собратом по вере…⁹⁾

Все это заставляет относиться к любым сведениям, сообщаемым Эльдадом га-Дани, с некоторым скептицизмом. Однако же полностью проигнорировать «Книгу Эльдада Данита» нельзя, хотя бы потому, что это первый собственно еврейский текст, который говорит о массовом присутствии иудеев в Хазарии и о том, что именно они были правителями страны. Правда, книга эта (созданная, кстати, не самим Эльдадом, а записанная современниками с его слов) дошла до сегодняшнего дня в нескольких редакциях, причем Хазария упомянута не во всех. В константинопольском издании 1516 года сказано:

 «Колено же Симеоново и (второе) полколено Манасе находятся в земле Козар, на расстояние шести месяцев пути от Иерусалима. Они бесчисленны, берут дань от двадцати пяти государств, и со стороны Измаильтян (даже) платится им дань по причине страшности и храбрости их»¹⁰⁾.

В других редакциях вместо «земли Козар» упомянуты «земля халдейская» и «земля кедарская»¹¹⁾, т.е. мусульманская. Но халдеи, жившие в Месопотамии, находились никак не в шести месяцах пути от Иерусалима. А представить еврейскую диаспору, собирающую в IX веке дань с окрестных мусульман, пожалуй, тоже трудно. Поэтому есть основания думать, что Эльдад все-таки имел в виду Хазарию.

Письмо Хасдая ибн Шапрута

Гораздо более достоверным свидетельством иудаизации Хазарии является переписка испанского сановника, иудея Хасдая ибн Шапрута и хазарского царя Иосифа¹²⁾.

Хасдай ибн Шапрут был советником, переводчиком, министром финансов и врачом при дворе кордовских халифов Абд-ар-Рахмана III (912–961) и его сына ал-Хакима II (961–976). Оба правителя были людьми очень образованными, покровительствовали наукам, при них Кордова переживает культурный расцвет. Здесь находился знаменитый университет, где изучали произведения не только арабских, но и античных авторов. Библиотека халифов насчитывала более 400 000 томов – посланцы кордовских правителей собирали для нее книги по всему миру.

После захвата Пиренейского полуострова арабами в начале VIII века иудеи пользовались там полной свободой вероисповедания и могли занимать государственные должности. Поэтому энциклопедически образованный Хасдай ибн Шапрут играл при дворе Абд-ар-Рахмана III (а позднее и при дворе его сына) очень значимую роль. Сам Хасдай писал о своем повелителе: «Когда цари земли услыхали о величии и могуществе его, они стали подносить ему приношения и искать его расположения посредством даров и драгоценностей… Чрез меня приходят дары их и чрез меня (же) выходит вознаграждение за них». Сообщал Хасдай и о многочисленных иноземных купцах, прибывающих в Кордову: «Все их торговые сношения и все их дела идут не иначе, как чрез меня и по моему слову».

Но служа арабским владыкам и управляя их огромными богатствами, Хасдай не забывал о своих единоверцах: «Этих всех посланцев, приносящих дары, я всегда спрашивал о наших братьях, израильтянах, остатке диаспоры, не слышали ли они чего-либо об освобождении оставшихся, которые погибают в рабстве и не находят (себе) покоя». Сановнику довелось слышать об Эльдаде га-Дани, который побывал в Испании за несколько поколений до него. Возможно, дошли до него и рассказы авантюриста о хазарском государстве, находившемся под властью евреев. Хасдай называет Эльдада «иудеем, умным в речах», но к сообщению его, он, видимо, отнесся скептически, потому что, когда купцы, пришедшие из Хорасана, сообщили любознательному сановнику, «что существует царство у иудеев, называющихся именем ал-Хазар», тот не поверил рассказчикам. Но когда в Кордову прибыли послы из «Кустантинии» (Константинополя), он все-таки решил расспросить их о загадочном царстве и выяснил, что купцы сказали правду.

Византийцы поведали, что между Константинополем и ал-Хазар «15 дней пути по морю», что на суше между ними «находится много народов» и что хазары «обладают (военной) силой и могуществом, полчищами и войсками, которые выступают (на войну) по временам». Рассказали послы и о дипломатических связях между Византией и Хазарией: «…Они с нами в дружбе и у нас почитаются, …между нами и ими (постоянный) обмен посольствами и дарами». Выяснилось, что две державы ведут активную торговлю, что хазары привозят в Византию «рыбу и кожу и всякого рода товары». Правит же в Хазарии царь по имени Иосиф.

К этому царю Иосифу Хасдай ибн Шапрут и решил обратиться с письмом. Произошло это, как пишет сам Хасдай, в правление Абд-ар-Рахмана, причем халиф к этому времени уже успел объединить под своей властью почти всю Испанию и стать могущественным и влиятельным государем. Значит, Хасдай написал письмо Иосифу в середине X века, но не позже 961 (год смерти Абд-ар-Рахмана).

Любознательный кордовец задал своему венценосному адресату множество вопросов по истории, географии, экономике и политической жизни Хазарии. Он интересовался порядком наследования царской власти, протяженностью страны, ее укрепленными и неукрепленными городами, количеством собираемой дани, численностью войска… Последний вопрос, вероятно, считался не вполне корректным, и дипломатичный Хасдай счел нужным объясниться по этому поводу: «Пусть не гневается (на меня) мой господин за то, что я спрашиваю (его) о числе полчищ его. Господь да прибавит к ним в тысячу раз большее число таких, как они, и благословит их, и пусть господин мой, царь, сам увидит это! Я спрашиваю об этом только, чтобы ликовать вследствие многочисленности святого народа».

Хасдай интересовался, с какими странами граничит Хазария и с кем она воюет. Он спрашивал о языке, на котором говорят жители, о судопроизводстве, о ведущих в страну торговых путях, и даже о проблемах орошения в Хазарии. Интересовали Хасдая и списки царей Хазарии со сроками их правления.

Особо волновали кордовского сановника вопросы, связанные с иудаизмом. Он спрашивает царя, когда появились в его землях первые израильтяне и «есть ли среди близких к нему прибрежных стран такие, которые приняли иудейскую веру». Он интересуется, воюют ли хазары по субботам. Спрашивает он и о том, нет ли у хазарских иудеев каких-либо указаний «касательно подсчета (времени) “конца чудес”, которого мы ждем вот уже столько лет, переходя от пленения к пленению и от изгнания к изгнанию», – т.е. о времени завершения испытаний еврейского народа.

Хасдай объясняет Иосифу, что известие об иудейском царстве вселило надежду во множество его соотечественников, которые, пребывая в изгнании, вынуждены каждый день выслушивать попреки: «…У каждого народа есть (свое) царство, а о вас не вспоминают на земле». Кордовец пишет: «Когда они услыхали о моем господине, царе, о мощи его царства и множестве его войск, они пришли в изумление. Чрез это мы подняли голову, наш дух ожил и наши руки окрепли. Царство моего господина стало для нас (оправданием), чтобы раскрывать (смело) уста».

Все это дало кордовскому сановнику смелость обратиться к царю Иосифу с письмом: «Испытующий сердца и исследующий помыслы знает, что я сделал это не ради славы, а чтобы (только) разыскать и узнать истину, (а именно) существует ли (где-либо) место, где имеется светоч и царство у израильской диаспоры, и где не господствуют над ними и не управляют ими».

 Хасдай написал первое письмо (текст которого не сохранился, но которое, вероятно, содержало те же самые вопросы, что и дошедшее до нас второе) и направил в Хазарию своего посланца. Тому надлежало ехать через Константинополь и передать византийскому императору подарки и рекомендательное письмо от кордовского сановника. Император и письмо и подарки принял, оказал посланцу почет и продержал его у себя около шести месяцев, а потом объявил, что путь в Хазарию закрыт, потому что «народы, живущие между нами, в раздоре друг с другом» и «море бурно, и переправиться чрез него можно только в известное время».

Когда Хасдай узнал о провале своего предприятия, он «был так огорчен, что готов был умереть». Тогда он написал второе письмо, в котором, помимо прочего, подробно изложил проблемы с доставкой первого, и решил отправить его другим путем: через Иерусалим, Месопотамию, Армению и Арран. Но в это время в Кордову явилось «посольство царя Г-б-лим'ов и вместе с ними два человека из израильтян». Кто такие Г-б-лим'ы, доподлинно неизвестно, вероятно, это было одно из славянских племен – высказывались предположения о хорватах, чехах и поляках. Во всяком случае, сопровождавшие посольство евреи вызвались помочь своему единоверцу. Они сказали:

«…Дай нам твои письма, и мы доставим их царю Г-б-лим'ов, а он, ради оказания тебе почета, пошлет твое письмо к израильтянам, живущим в стране Х-н-г-рин. Точно также (те) перешлют его в страну Рус и оттуда в (страну) Б-л-гар, пока не придет твое письмо, согласно твоему желанию, в то место, куда ты желаешь»¹³⁾.

Таким образом, письму Хасдая надлежало добираться из Кордовы в Итиль через неведомую страну Г-б-лим'ов, Венгрию, страну Русов и Волжскую Булгарию. Путь этот был не слишком прямым, но, возможно, опытные иудеи-путешественники, прокладывая маршрут, думали не только об его краткости, но и о его безопасности и принимали во внимание политические мотивы.

История написания письма Хасдая и трудности, с которыми пришлось столкнуться при его доставке, в свое время немало удивили авторов настоящей книги. Сегодня в нашем распоряжении имеется корпус текстов, в которых множество раннесредневековых авторов пишет о Хазарии. Трудно представить, что в просвещенной Европе крупный сановник и высокообразованный человек мог не знать об этом государстве, которое к тому времени просуществовало уже более трехсот лет (из них около 150 – под эгидой иудаизма). Столь же трудно представить и то, что доставка письма по столь цивилизованной территории как средневековая Европа могла быть настолько сложна. Мы знаем, что большая часть Европы еще со времен Римской империи была покрыта сетью вполне приличных дорог, а плавание по Средиземному, Черному и Азовскому морям от Испании по крайней мере до устья Дона считалось относительно безопасным еще за полторы тысячи лет до Хасдая. Тем не менее, Хасдаю ибн Шапруту, конечно, было виднее. Вероятно, сегодня популярность Хазарии у средневековых европейцев представляется нам значительно выше, чем она была на самом деле.

По этому поводу хотелось бы отметить, что массовое нашествии евреев в Хазарию, которая стала для них своего рода «землей обетованной», – вероятно, не более чем миф. Из переписки Хасдая и Иосифа (а в ее подлинности никто из серьезных ученых сегодня уже не сомневается) видно, что даже для человека, который по долгу службы постоянно имел дело со множеством заморских купцов и специально интересовался еврейскими диаспорами, существование иудейской Хазарии было неожиданным сюрпризом, в который он поначалу не мог поверить. А огромное множество евреев, разбросанных по всему миру, могли и вовсе не знать об этом государстве (тем более, что далеко не все они занимались торговлей в международном масштабе).

Археологи тоже подчеркивают, что находки, хоть в какой-то мере связанные с иудаизмом, на территории каганата – большая редкость. И значит, ни о каком массовом проживании там иудеев речь никогда не шла.

Да и чисто практическая доступность Хазарии для путешественников из Европы, вероятно, была невелика. Недаром первый посланник Хасдая так и не смог туда попасть.

Тем не менее, в конце концов письмо Хасдая нашло своего адресата.

Письмо царя Иосифа

Царь Иосиф отнесся к просьбе своего кордовского единоверца очень уважительно и написал: «Я извещаю тебя, что пришло к нам письмо твое, увенчанное красотой (твоей) речи, чрез одного иудея из страны Н-м-ц, по имени Исаака, сына Элиэзера. И мы обрадовались о тебе и восторгались твоим разумением и твоей мудростью… Мы отвечаем, давая тебе ответ по каждому предмету, в ответ на твое письмо, будучи в восторге от тебя и в радости от твоей мудрости…»

Ответное письмо Иосифа дошло до сегодняшнего дня в двух редакциях: краткой и пространной. Научный мир после некоторых сомнений (они прежде всего касались пространной редакции) признал их обе подлинными, хотя и претерпевшими некоторые изменения от излишне добросовестных переписчиков, которые с самыми лучшими намерениями заменили не знакомые им слова на более понятные, а старые географические названия на новые.

Если верить Иосифу, хазары считали своим родоначальником упомянутого в Библии Тогарму¹⁴⁾, прародителя тюркских народов¹⁵⁾: «Я сообщаю тебе, что я (происхожу) от сынов Иафета, из потомства Тогармы. Так я нашел в родословных книгах моих предков, что у Тогармы было десять сыновей; вот их имена: первенец – Авийор; второй – Турис, третий – Аваз, четвертый –Угуз, пятый – Биз-л, шестой – Т-р-на, седьмой – Хазар, восьмой – Янур, девятый – Б-лг-р, десятый — Савир. Я (происхожу) от сыновей Хазара, седьмого (из сыновей)». На заре своей истории хазары «вели войну за войной со многими народами, которые были могущественнее и сильнее их», победили, заняли их земли, и «некоторых из них заставили платить дань до настоящего дня». Иосиф рассказывает о победе над неким народом, который они преследовали до самого Дуная и в стране которого они живут «до настоящего дня»¹⁶⁾.

Иосиф описал историю и географию своей страны, рассказал об окружающих ее народах, о дани, которую они платят, о реках и городах Хазарии, о ее столице Итиле, не оставил без внимания даже волновавшие Хасдая вопросы ирригации. Авторы настоящей книги, следуя примеру добросовестного царя, тоже вернутся ко всем этим вопросам, но несколько позднее. А пока что поговорим об иудаизации Хазарии, потому что именно ей посвящена эта глава.

Иосиф сообщает, что после того, как «ушли поколения», в Хазарии правил мудрый и богобоязненный царь Булан, «уповавший всем сердцем на своего творца»¹⁷⁾. На какого именно «творца» мог уповать правитель, носивший тюркское имя (Булан в переводе с тюркского значит «олень»¹⁸⁾) и бывший по рождению несомненным язычником, сказать трудно. Однако царь, тем не менее, «удалил из страны гадателей и идолопоклонников, и искал зашиты и покровительства у бога»¹⁹⁾.

Однажды к нему во сне явился ангел и пообещал ему покровительство Господа. Во второе свое явление ангел предложил царю дать ему «заповеди, закон и правила» и пообещал: «…Если ты будешь соблюдать мои заповеди, законы и правила, я благословлю тебя и умножу тебя». Булан отнесся к предложению благосклонно, но выразил опасение, что хазары не примут нововведений: «Но народ, над которым я царствую, (люди) неверующие. Я не знаю, поверят ли они мне». Царь попросил ангела явиться с тем же предложением к «главному князю» своего народа. Ангел так и сделал, после чего «князь» и царь объединили свои усилия по внедрению новой веры²⁰⁾.

В этом месте рассказа надо отвлечься, чтобы объяснить, какого такого влиятельного «князя» царю Булану пришлось при посредстве ангела привлекать к участию в реформе. Дело в том, что в ранней истории Хазарии и, вероятно, до начала IX века безусловным главой государства был каган. Он, как и всякий уважающий себя владыка, имел немалые сакральные функции, недаром его инаугурация сопровождалась сложным ритуалом частичного удушения. Но он же был и носителем высшей власти – в некоторых раннесредневековых источниках его называют царем²¹⁾. Впрочем, как бы ни именовали кагана, он во всяком случае был главой государства – именно таковым считают его и восточные, и грузинские авторы, описывая события второй половины VIII века²²⁾.

Однако имелся в каганате и другой властитель, «шад», которого историки иногда считают «царем-заместителем», и который мог возглавлять войско. Напомним, что в первой половине VII века, когда хазары в союзе с Византией разоряли Закавказье, их правителем был Джебу-хакан, а во главе войска стоял его сын (и племянник главы Западно-тюркского каганата), носивший титул «шад».

Постепенно реальная власть начала переходить к шаду, которого все чаще стали именовать «бек» («пех») – правитель, государь²³⁾. В X веке император и писатель Константин VII Багрянородный, рассказывая об основании в 30-е годы IX века хазарской крепости Саркел, сообщает, что с просьбой построить эту крепость к византийскому императору Феофилу обратились двое: хакан и пех Хазарии²⁴⁾. Уже во второй половине IX века власть, а с ней и царский титул, станут достоянием шада, или бека (его еще будут называть «хакан-бек, т.е. «каган-государь»)²⁵⁾, а собственно каган превратится в чисто сакральную фигуру – ему будут оказывать величайшее почтение, но не будут повиноваться.

Описанное в письме Иосифа время правления Булана было, вероятно, переходным – Булана, бывшего, судя по всему, шадом, уже называют царем, но для проведения религиозной реформы ему еще нужна поддержка второго властителя, которого он называет «князем». Впрочем, этот титул фигурирует лишь в переводах письма Иосифа (выполненных выдающимся востоковедом П.К. Коковцовым), поскольку нужно было найти какой-то русскоязычный эквивалент слову «сар» (буквально «глава»). В «краткой» редакции письма упомянут просто «глава», в «пространной» – «большой глава» (в переводе – «главный князь») – это безусловно и был каган, которого Иосиф упоминает без титула²⁶⁾.

Кстати, наследникам этого кагана в письме Иосифа места не находится. Упомянув безымянного князя, поддержавшего Булана в его религиозных реформах, автор сообщает о воцарении потомка Булана, Обадьи («После этих событий воцарился из сыновей его сыновей царь, по имени Обадья») и приводит список из одиннадцати последующих царей (одиннадцатым был сам Иосиф). Он пишет: «Все мы – царь, сын царя. Чужой не может сидеть на престоле наших предков, но (только) сын садится на престол своего отца. Таков наш обычай и обычай наших предков»²⁷⁾. Вероятно, после реформы Булана каганы стали утрачивать реальную власть и произошла фактическая смена правящей династии. Отметим, что если Булан еще носил тюркское имя, то все цари, начиная с Обадьи, имели традиционные библейские имена.

Но вернемся к религиозной реформе, которую провел Булан. Иосиф пишет, что, заручившись поддержкой кагана, царь «собрал всех князей и рабов своих и весь свой народ и изложил перед ними все это». Не совсем понятно, что именно изложил Булан, потому что ни с какими принципами новой веры ангел его на тот момент не познакомил, более того, царь еще некоторое время раздумывал, выбирая между одной из трех авраамических религий. Но эта неопределенность не смутила хазар: «Они приняли (новую) веру, пошли и стали под покровительством Шехины» – так именовался бог в древне-раввинской литературе²⁸⁾.

Бог, устами ангела, предложил Булану построить ему храм, а когда царь сообщил, что у него нет на это средств, посоветовал пойти войной на Закавказье, где в результате божественного промысла для Булана уже были приготовлены «два склада: один серебра, и один золота». Царь так и сделал. Затем он посвятил взятое имущество богу и «выстроил из него шатер, ковчег, светильник, стол, жертвенники и священные сосуды»²⁹⁾. Примерно так же в свое время иудеями сооружалась скиния³⁰⁾.

Однако, окончательный выбор вероисповедания еще не был сделан. Прослышав о победах и величии хазарского царя, «царь Эдома и царь исмаильтян… прислали к нему своих посланцев с великим имуществом и многочисленными дарами, вместе со своими мудрецами, чтобы склонить его (перейти) в их веру» (именем «Эдом», он же – библейский Исав, называли христиан). Но мудрый царь по собственной инициативе пригласил еще и «мудреца из израильтян», расспросил его, а потом устроил общий диспут, «чтобы они выяснили (истину) о своих верах». Однако мудрецы «опровергали слова друг друга» и ни к истине, ни хотя бы к согласию не пришли³¹⁾.

Тогда Булан приватно поговорил с христианским мудрецом и спросил его, какую из двух религий, иудаизм или ислам, он бы предпочел. Священник однозначно выбрал иудаизм. Подобный вопрос был задан и мусульманину: «Сообщи мне правду: в чем разница между верой Израиля и верой Эдома, которая из них лучше?»³²⁾ Он тоже отдал предпочтение иудаизму. После этого Булан «в присутствии всех своих князей и рабов и своего народа» объявил о том, что отдает предпочтение вере Израиля. «Он сам и его рабы совершили над собою обрезание, и (затем) он послал (посланцев) и доставил (к себе) некоторых из мудрецов израильских, и те объяснили ему закон (Моисея) и изложили ему в порядке все заповеди»³³⁾. «Пространная» редакция письма подчеркивает, что обрезанию подверглись не только сам царь и его «рабы», но и весь починенный Булану народ. («Он совершил над самим собой, своими рабами и служителями и всем своим народом обрезание»³⁴⁾).

Потомок Булана, Обадья, «поправил царство и укрепил веру согласно закону и правилу», построил синагоги и школы «и собрал множество мудрецов израильских», которые «объяснили ему 24 книги (священного писания), Мишну, Талмуд и весь порядок молитв…»³⁵⁾ Считается, что именно при нем в Хазарии утвердился талмудический иудаизм. И именно с ним связывают окончательное отстранение от власти каганов и утверждение владычества хазарских царей³⁶⁾.

Кембриджский документ

Существует еще одно письмо, в котором сообщается об установлении иудаизма в Хазарии, – так называемый «Кембриджский документ» (по месту хранения), или «письмо Шехтера» (по имени первооткрывателя) ³⁷⁾. В этом письме безымянный иудей рассказывает своему столь же анонимному адресату об истории и географии Хазарии, уделяя особое внимание принятию иудаизма. Ни начала, ни конца у документа нет, и понять, кому и по какому поводу он адресован, невозможно. Некоторые исследователи полагают, что это – написанное в XII–XIII веках подражание письму Иосифа, в которое новый автор счел нужным ввести дополнительные сведения³⁸⁾. Другие считают, что это письмо, как и письмо Иосифа, было написано в X веке, что его автор решил сообщить Хасдаю ибн Шапруту свою версию хазарской истории, и что оно действительно было получено испанским сановником³⁹⁾. Так или иначе, автор письма (оно, как и письма Хасдая и царя Иосифа, написано по-еврейски) был знаком с историей обращения Хазарии в иудаизм (или, по крайней мере, с одной из версий этого события), и его точкой зрения не стоит пренебрегать.

Анонимный автор сообщает, что некогда группа евреев бежала от ига идолопоклонников и оказалась в Хазарии. Здесь беглецы осели, породнились с хазарами и «стали одним (с ними) народом». Они не слишком строго чтили традиции предков, лишь придерживались завета обрезания и некоторые из них соблюдали субботу.

«И не было царя в стране казар, а того, кто одерживал победы на войне, они ставили над собой военачальником (и продолжалось это) до того самого дня, как евреи вышли с ними но обыкновению на войну, и один еврей выказал в тот день необычайную силу мечом и обратил в бегство врагов, напавших на казар. И поставили его люди казарские, согласно исконному своему обычаю, над собою военачальником».

Добившись успехов на военном поприще, новоявленный властитель решил обратиться к поприщу духовному, тем более, что его склоняли к этому жена и тесть. Он собрался «принести покаяние», т.е. раскаяться в пренебрежении верой предков. Узнав об этом, «цари македонские (Византийские — Авт.) и арабские» направили в Хазарию своих послов, которые заявили: «Зачем вам переходить в веру иудеев, которые находятся в рабстве у всех народов?» Кроме того, они произносили слова, которые автор письма «не в состоянии передать». Однако, несмотря на столь недипломатичное поведение послов, «главный князь, еврей» (вероятно, тот самый победоносный военачальник) предложил устроить диспут с участием представителей разных религий.

На диспут собрались представители греческой христианской церкви, мусульмане и иудеи. Победы не одержал никто, но тут в некой пещере обнаружились «книги закона Моисеева», которые были истолкованы иудейскими мудрецами в полном согласии с теми доводами, которые они приводили раньше. «И покаялись израильтяне вместе с людьми казарскими полным раскаянием».

После того, как заветы иудаизма были восстановлены, в Хазарию началось паломничество евреев «из Багдада и Хорасана и земли греческой», отчего местные евреи еще более укрепились в вере. «И поставили люди страны одного из мудрецов судьей над собою. И называют они его на казарском языке каганом; поэтому называются судьи, которые были после него, до настоящего времени каганами. А главного князя казарского они переименовали в Савриила (Что значит: «Бог – моя надежда. – Авт.) и воцарили царем над собою»⁴⁰⁾.

Не вполне понятно, почему автор письма решил наделить кагана судейскими полномочиями – возможно, они у него когда-то и были, но этим его функции далеко не исчерпывались. А в годы, последовавшие за принятием иудаизма, каган вел жизнь отшельническую, почти никому из подданных не дозволялось даже смотреть на него, поэтому представить его в качестве судьи достаточно трудно. Но во всяком случае, разделение высшей власти между каганом и военачальником-царем автор отразил.

Интересно, что автор «Кембриджского» документа называет евреев, бежавших в Хазарию, относящимися к колену Симеонову (хотя он и не уверен в своей правоте). Принадлежность (через смешанные браки с евреями) к одному из двенадцати колен Израилевых давала хазарам право на исповедание иудаизма. Дело в том, что иудаизм – одна из редких религий, где прозелитизм не слишком приветствуется. Евреем надо родиться, и человек, предки которого не принадлежат к потомкам Иакова, но который, тем не менее принял иудаизм, всегда будет в глазах своих иноверцев в какой-то мере не вполне «настоящим» иудеем. Например, если ни один из родителей прозелита не был евреем, то он не может претендовать на общественную должность или стать судьей в уголовном деле⁴¹⁾. Принятие иудаизма человеком, не имеющим еврейских предков, никогда не было столь невозможным, как об этом пишет, например, М.И. Артамонов⁴²⁾, но и беспрепятственным оно тоже никогда не было. Таким образом, «Кембриджскому документу» надлежало «легализовать» хазарских иудеев в глазах истинных сынов Израиля.

Иехуда Галеви

Идея «Кембриджского анонима» о еврейских корнях жителей Хазарии перекликается с сообщением Эльдада га-Дани, но находится в полном противоречии с письмом Иосифа. Не находит она поддержки и у известного еврейского писателя XII века Иехуды Галеви – в своей «Хазарской книге» автор подчеркивает, что «хазарский царь, принявший иудейство» сперва был язычником, хотя и угодным богу.

«…Он много раз видел во сне, как будто бы ангел разговаривал с ним и говорил ему : “твое намерение приятно творцу, но то, что ты делаешь, неприятно”. Между тем он до того усердно исполнял хазарский закон, что даже сам, с чистым сердцем, совершал храмовое служение и жертвоприношения. Но как усердно он ни исполнял это, ангел (все) приходил к нему ночью и говорил ему: “твое намерение приятно (творцу), но то, что ты делаешь, неприятно”. Это побудило его расследовать (разные) веры и религии, и под конец он и много народа из хазар приняли иудейство».

Процесс этот, если верить Галеви, был достаточно долгим. Сначала царь посвятил в свои намерения визиря. Ангел дал неофитам указание, что они должны «искать поступка, приятного богу всевышнему, на горах В-р-сана». Вероятно, ангел имел в виду окрестности хазарского города Варасана (Варачана), хотя есть и другие версии. Так или иначе, царь и визирь должны были отправиться на территорию современного Дагестана. Там они нашли «пещеру, в которой некоторые из иудеев праздновали каждую субботу», открыли им свои намерения и здесь же приняли новую веру и совершили обрезание.

Вернувшись обратно, прозелиты поначалу скрывали свои религиозные взгляды от окружающих, мало-помалу посвящая в тайну самых близких людей. И лишь когда последователей иудаизма стало достаточно много, они «осилили остальных хазар и заставили тех принять иудейскую веру». «И поставили люди страны одного из мудрецов судьей над собою. И называют они его на казарском языке каганом; поэтому называются судьи, которые были после него, до настоящего времени каганами. А главного князя казарского они переименовали в Савриила и воцарили царем над собою». Таким образом, хазарский царь получил еврейское имя.⁴³⁾.

Некоторые ученые прямо ассоциируют Булана из письма Иосифа с воцарившимся над хазарами еврейским воином Савриилом, считая их одним и тем же лицом⁴⁴⁾. Отметим, что Галеви, излагая ход событий, ссылается на некие «летописные книги» и «хазарскую летопись» – не исключено, что таковые действительно имелись, хотя и не дошли до наших дней.

Когда хазары стали иудеями?

Еврейские документы сообщают об иудаизации Хазарии достаточно противоречивую информацию. Непонятно, существовала ли в стране многочисленная еврейская диаспора, захватившая власть, или же сами хазарские правители приняли иудаизм в результате собственного свободного выбора (под влиянием явившегося во сне ангела). Неясно и то, насколько массово исповедовали новую для себя религию жители Хазарии. Если верить текстам, которые мы рассматривали выше, население каганата так или иначе в подавляющем большинстве состояло из иудеев (пусть даже и прозелитов). Но это абсолютно не подтверждается археологическими данными. Кроме того, арабские и византийские авторы тоже не склонны преувеличивать число живших в Хазарии иудеев.

Противоречивы и сведения о дате, хотя бы приблизительной, принятия новой религии. Так, в пространной редакции письма Иосифа говорится, что обращение хазар в иудаизм произошло за 340 лет до его правления⁴⁵⁾, т.е. около 620 года, чего быть безусловно не могло хотя бы потому, что ислам тогда еще не вышел за пределы Аравийского полуострова, а ведь мусульмане принимали активное участие в организованных Буланом богословских диспутах. Да и Хазарского каганата тогда еще не было. Впрочем, в краткой редакции этой даты нет; скорее всего она была «от себя» вставлена переписчиком, который не позаботился обозначить ее как собственную пометку (рукопись дошла до наших дней в виде средневековой копии). Фразу «Этому (уже) 340 лет» безусловно надо отнести не ко времени написания письма Иосифа, а ко времени создания копии⁴⁶⁾.

Иехуда Галеви, работавший над своей книгой в первой половине XII века, сообщил, что хазарский царь принял иудаизм «около 400 лет тому назад»⁴⁷⁾, т.е. в начале VIII века. Эта датировка тоже вызывает сомнения. О жизни Хазарии в VIII веке нам известно довольно многое и от арабских, и от византийских авторов, и они ничего не говорят о том, что правители страны были иудеями, а ведь смена религии должна был найти хоть какое-то отражение в хрониках. В «Житии Иоанна Готского» нет ни слова о том, что восстание Иоанна было подавлено иудеями (надо думать, автор не преминул бы отметить этот факт). Хазарские каганы выдавали своих дочерей за византийских императоров и за арабских наместников, но нет никаких намеков на то, что невесты исповедовали иудаизм. В 799 году дочь кагана была просватана за наместника халифа в Закавказье и умерла по дороге к жениху. Каган отнес ее смерть за счет злого умысла арабов и развязал кровопролитную войну, подробно освещенную многими арабскими авторами, но никаких религиозных мотивов ни ему, ни арабам никто не приписывает (а будь невеста иудейкой, эта тема не могла не всплыть)… Короче, есть основания думать, что по крайней мере до конца VIII века хазары были язычниками.

Существует и точка зрения, приверженцы которой радикально омолаживают иудаизацию Хазарии, основываясь на тексте «Жития Константина Философа». Там сказано, что святой участвовал в теологическом диспуте при дворе кагана и что хазары в то время иудеями еще не были и лишь размышляли о смене религии. Посольство Константина в Хазарию датируется 861 годом, и во всяком случае оно не могло состояться раньше середины IX века. Из этого делается вывод, что хазары приняли иудаизм во второй половине IX века⁴⁸⁾.

Авторам настоящей книги такая точка зрения представляется несколько странной. При всем уважении к трудам Константина (Кирилла) на ниве славянской письменности надо признать, что Житие святого дошло до нас в списках XV века и по поводу даты его написания существуют разногласия. Но даже если признать точку зрения самых радикальных поклонников «Жития» о том, что оно было написано учеником святого «не более 10 лет спустя после его смерти»⁴⁹⁾, никаких гарантий его исторической достоверности это не дает (по крайней мере в том, что касается деталей).

Очень может быть, что знаменитый святой действительно участвовал в диспуте христианских, мусульманских и иудейских богословов при дворе хазарского кагана (это тем более возможно, что хазары были известны своей крайней веротерпимостью). Но изложенные в «Житии» подробности этого диспута слишком фантастичны, чтобы на них можно было всерьез опираться. Проникнувшись словами Константина, «первый среди советников» кагана сравнил иудейскую веру с чем-то «нечистым», а про христианскую сообщил, что «без нее никто жить не может жизнью вечной». Хазары поддержали советника и пригрозили казнями тем, кто «еврейские молитвы читает». Что же касается кагана, он написал византийскому императору проникновенное письмо, в котором признал догмат о Троице, признал истинность христианской веры и выразил надежду вскорости ее принять⁵⁰⁾.

Все это можно было бы счесть правдой, если бы мы не знали, что каган и его приближенные в самое ближайшее время после этого приняли иудаизм (исходим из того, что они его еще не исповедовали). В таком случае мы должны либо признать, что вся верхушка каганата бессовестно и совершенно беспричинно обманывала наивного христианского проповедника и оскорбляла присутствовавших здесь же иудеев несмотря на то, что собиралась принять их веру, либо что автор Жития несколько погрешил против истины, хотя бы и невольно, домыслив за участников диспута слова, которых они не произносили. Второе представляется авторам настоящей книги тем более вероятным, что если уж главный герой «жития» вступает в богословский спор, он должен одержать в нем победу – этого требуют законы жанра. И значит, всю историю с диспутом нельзя считать достоверной.

Скорее всего, Константин действительно побывал в Хазарии и убедился в том, что правящая верхушка ее исповедует иудаизм, а население пользуется полной свободой вероисповедания. Миссионер более или менее успешно делал свое дело и кого-то действительно сумел склонить к христианству. Но каган и его приближенные остались верны иудаизму – их преемники сохранили эту верность по крайней мере до последних дней существования каганата.

Некоторые историки разбивают принятие хазарами иудаизма на этапы. Они исходят из того, что, согласно письму Иосифа, Булан совершил набег на страну Ар-д-вил, где добыл золото и серебро для строительства храма новой веры. Действительно, набег хазар на город Ардебиль (центр арабского Азербайджана) известен, он состоялся в 730 году⁵¹⁾. Схожую дату можно вывести и из книги Иехуды Галеви – примерно 740 год⁵²⁾. Но поскольку обе эти даты относятся ко времени, когда иудаизма как государственной религии в Хазарии быть не могло, подразумевается, что Булан был только предтечей иудейской веры у хазар, насадил же ее потомок Булана, про которого сказано: «После этих событий воцарился из сыновей его сыновей царь, по имени Обадья».

Исходя из текста письма, Обадья мог воцариться как непосредственно за Буланом, так и позднее, быть как его внуком, так и далеким потомком. Правление Обадьи достаточно произвольно приурочивают к началу IX века. И заслугу иудаизации Хазарии приписывают именно ему, поскольку именно Обадья «укрепил веру согласно закону и правилу», «выстроил дома собрания и дома учения», и пригласил иудейских мудрецов, которые объяснили ему «24 книги (священного писания), Мишну, Талмуд и весь порядок молитв…»⁵³⁾.

Такая трактовка событий снимает многие противоречия, но вызывает резонный вопрос: если Булан, который построил храм новой веры, стал «под покровительством Шехины», «совершил над самим собой, своими рабами и служителями и всем своим народом обрезание» и доставил к себе «изо всех мест мудрецов израильских», чтобы они объяснили ему законы Моисея, – если этот Булан не считается принявшим иудаизм, то что же тогда есть принятие иудаизма? И неужели израильские мудрецы, объяснившие неофиту законы Моисея, заодно не посвятили его в тонкости Талмуда, даже если в письме этот самоочевидный факт и не упоминается?

Единственный хронист, который дает достаточно резонную датировку принятия хазарами иудаизма, – Масуди. Именно благодаря ему историки относят время реформы Обадьи к началу IX века. Не называя имен и не разбивая этот процесс на этапы, Масуди пишет о хазарском властителе: «Царь, его свита и все племя собственно хазар исповедуют иудейство, сделавшееся главенствующей религией в этом царстве уже со времен халифата Гарун-ар-Рашида»⁵⁴⁾ (т.е между 786–809 годами). Поскольку по крайней мере до войны 799 года с арабами хазары в массе своей были язычниками (им же безусловно был и каган, если не считать краткого эпизода с принятием ислама), то иудаизм они могли принять в первые годы IX века, но не позднее 809 года. Конечно, Масуди тоже мог ошибиться, но его информация по крайней мере не противоречит всему тому, что мы знаем об истории Хазарии.

Свобода совести

Масуди пишет о хазарской столице X века: «Жители столицы – мусульмане, христиане, иудеи и язычники. Иудеями являются: царь, его окружение и хазары его рода (джинс)». Ни о какой всеобщей иудаизации речь не идет. Правда, Масуди сообщает, что в Хазарию после победы иудаизма эмигрировало немало евреев из арабских и мусульманских стран. Особенно массовый характер это приняло при жизни самого историка: «Много иудеев приютилось у хазар и бежало туда из разных мусульманских городов и из царства Рум, так как в наши дни, в 332 году (Хиджры; 943/944 н.э. – Авт.), Арман, царь румский (Византийский император Роман I Лакапин. – Авт.), обращал иудеев, бывших в его царстве, в христианство»⁵⁵⁾. Тем не менее, тот же Масуди пишет: «Большую часть населения в царстве хазар составляют мусульмане, так как из них составлено войско царя…»⁵⁶⁾ Кроме того, по сообщению Масуди, «в этом государстве существуют мусульмане купцы и ремесленники, переселившиеся сюда по причине справедливости и безопасности, пребывающих в этом государстве». Он пишет, что в Хазарии есть «мечети со школами, где учат читать Коран», причем соборная мечеть имеет минарет «выше царского дворца». О многочисленности иноверцев в Хазарии Масуди сообщает следующее: «Если бы мусульмане и находящиеся там христиане соединились, то царь ничего не был бы в состоянии с ними сделать»⁵⁷⁾.

Пишет Масуди и о язычниках, которые совершенно свободно и открыто отправляли любые свои обряды, в том числе и такие, которые правоверным иудеям должны были представляться весьма богопротивными: «Что касается до язычников в этом царстве, то среди них славяне и руссы, и живут они в одной из двух частей города; они сжигают своих покойников вместе с их лошадьми, оружием и украшениями. Когда умрет мужчина, то его жена сжигается живою вместе с ним; а если жена умрет первою, то муж не подвергается той же участи. Когда кто-нибудь умрет холостым, его женят после кончины»⁵⁸⁾.

Ал-Истахри в первой половине X века писал о хазарах: «Царь их иудейского вероисповедания, и говорят, что свита его числом около 4000 человек. Хазары мусульмане, христиане и иудеи и среди них есть идолопоклонники. Самый малочисленный класс иудеи, а самый большой – мусульмане и христиане, но все-таки царь и приближенные его – иудеи. Большую часть обычаев их составляют обычаи идолопоклонников, и они кланяются до земли друг другу для выражения почтения. А установления их, которыми они отличаются от других народов, основаны на древних обычаях и противоречат религиям мусульманской, иудейской и христианской».

Ал-Истахри упоминает и «царя Семендера» (вероятно, имеется в виду хазарский правитель города) – он «иудейского вероисповедания и находится в родстве с царем Хазар»⁵⁹⁾.

Современник ал-Истахри, Ибн Руста (иногда неправильно называемый Ибн Даста⁶⁰⁾), писал о хазарах: «Верховный глава их исповедует веру еврейскую; той же веры равным образом как Иша, так военноначальники и вельможи, которые состоят при нем; прочие же Хозары исповедуют религию, сходную с религией Турок»⁶¹⁾.

Интересно, что судопроизводство в Хазарии было раздельным для людей разных вероисповеданий: каждого судили в соответствии с законами его религии. По версии Масуди, исламское право имело некоторые преимущества перед остальными: именно к мусульманским судьям другие обращались в случае затруднений:

«В столице хазарского царства существует обычай, по которому у них полагается семь судей: два для мусульман; два для хазар, руководствующиеся книгою Тора; два для христиан, постанавливающие решение согласно с Евангелием, и один для славян, руссов и прочих язычников, судящий по языческим законам, т. е. на основании суждений рассудка. Когда произойдет важный случай, который судьи их не умеют рассудить, они обращаются к судьям мусульманским, представляют дело на их рассмотрение и подчиняются их решению, составленному согласно с законоположениями ислама»⁶²⁾.

Все это наводит на мысли, что иудаизм в Хазарии был религией правящей верхушки, но не государственной религией в полном смысле этого слова: иудеи не имели никаких преимуществ перед теми, кто исповедовал любую другую веру. Да и количество иудеев в каганате было, судя по всему, не слишком велико.

Глава 12. Иудаизм и археология

Археологи почти не нашли свидетельств пребывания иудеев в Хазарском каганате. Имеющиеся находки настолько малочисленны, что не дают оснований даже для тех скромных выводов, которые можно сделать, прочитав арабских авторов, писавших об иудаизме в Хазарии. Все эти предметы могли бы быть оставлены немногими заезжими купцами, а не жителями страны, в которой иудаизм считается одной из ведущих религий.

С другой стороны, иудаизм – религия достаточно лаконичная в материальном плане, иудеи не злоупотребляют религиозной символикой. Во всем мире большая часть самых значимых археологических находок (для некоторых культур – подавляющая часть) происходит из погребений. Но евреи издавна хоронили своих покойников без погребального инвентаря, сняв с них все украшения и завернув их в саваны.

Древних израильтян хоронили в склепах – естественных или искусственных пещерах за городом. Тела укладывали на каменные выступы, вырубленные вдоль стен погребальной камеры, или на пол. Потом истлевшие кости собирали и переносили в боковую камеру или помещали в специальный сосуд-оссуарий. А освободившееся место использовали для следующего покойника… Но по мере того, как евреи расселялись по миру, похоронный обряд менялся, и уже в раннем средневековье иудеи обычно хоронили своих мертвецов в обычных грунтовых могилах.

Они укладывали покойных на спину, с руками, вытянутыми вдоль туловища, обычно – ногами в сторону Иерусалима, но в некоторых общинах – наоборот, головой к нему. Простой деревянный гроб не должен был иметь никаких металлических или иных накладок и украшений, даже ручек. На дне его обязательно отсутствовала одна доска, или было сделано отверстие для контакта с землей⁶³⁾. Иногда вместо гроба могли использовать деревянные носилки. Но и от того и от другого за тысячу лет мало что остается… Поэтому уверенно объявить какое бы то ни было раннесредневековое погребение иудейским практически невозможно. В принципе любое безынвентарное погребение (если только оно не совершено рядом с погребениями других конфессий, и если покойник лежит на спине с вытянутыми руками) может быть иудейским, но может и не быть… Мусульманские погребения (например, ордынские), найденные археологами в степях юго-восточной Европы, выглядят примерно так же.

В этой ситуации археологам могли бы помочь каменные надгробные плиты – они во все времена были очень приняты у иудеев. На этих плитах часто были высечены религиозные символы и предметы культа, например, менора (семисвечник), шофар (культовый музыкальный инструмент), лулав (нераскрытый пальмовый побег), свиток Торы, плод этрога или граната, нож для обряда обрезания… Популярны были эпитафии, причем не только на иврите или на арамейском языке, но и на греческом или латыни. Отметим, кстати, что шестиконечная «звезда Давида» стала появляться на еврейских надгробиях лишь в XIX веке, древние памятники ее не знали…⁶⁴⁾ Но надгробные плиты с иудейской символикой, найденные на территории Хазарии, как правило, относятся к более раннему времени.

На всю степную и лесостепную зону найдена только одна такая плита. Это, конечно, не значит, что их здесь не было, но за тысячу лет древние кладбища могли быть разрушены, застроены, распаханы… А плиты – использованы для строительства, разбиты или выброшены. Единственная находка сделана в 2005 году в дельте Дона, в поселении, получившем название «Переволочный Ерик». На плите из светло-серого кварцита высечены две строки еврейского текста и две большие красивые меноры. Рядом с одной из них виден еще один небольшой светильник, изображенный гораздо более условно. С одной стороны от ножки у него три ветви, как у меноры, а с другой – четыре, как у хануккии. Рядом с плитой были найдены кувшины, по которым археологи определили дату находки: вторая половина X – начало XI веков⁶⁵⁾.

Но датировка эта вызывает некоторые сомнения. В крохотном поселении, затерянном среди болот и камышей дельты, еврейскому купцу делать, пожалуй, было нечего. А вот в крупном античном городе Танаисе, расположенном через Дон, в нескольких километрах к северу, купцов было много. Встречались среди них и евреи, по крайней мере, амфоры с еврейскими именами в Танаисе найдены. Проблема заключается в том, что Танаис в III веке н.э. был разрушен. Потом на развалинах снова возродилась жизнь, и в хазарское время, примерно с конца VII по середину VIII века⁶⁶⁾, здесь существовало небольшое поселение, но крупных торговых операций его жители уже не вели, и трудно представить, чтобы в нем жил и умер богатый еврейский купец. А к X веку в Танаисе уже никто не только не торговал, но и не обитал; камни, из которых был построен город, понемногу растаскивали для своих нужд все окрестные жители вплоть до XX века включительно. Можно предположить, что надгробная плита была водружена над могилой еврейского купца в окрестностях Танаиса в первые века н.э. – во времена, когда здесь действительно процветала международная торговля. А несколькими веками позднее обработанный и «орнаментированный» камень был перевезен в крохотное поселение и использован в каких-то хозяйственных целях.

Вообще в степи и лесостепи практически нет погребений хазарского времени, которые археологи с уверенностью могли бы счесть иудейскими⁶⁷⁾. Хотя кое-какие находки, связанные с иудаизмом, есть.

В Волгоградской области, в «Царевском» могильнике, в погребении женщины, умершей во второй половине IX – начале X века, археологи обнаружили металлическое зеркало, на обратной стороне которого отчеканен рисунок, который пытались интерпретировать как иудейский. Здесь изображен всадник на коне, а перед ним – нечто, напоминающее деревце или куст: тоненький ствол, от которого отходит несколько ветвей. Высказывалось мнение, что это – схематически изображенный ритуальный светильник «хануккия» (в отличие от меноры, он имеет восемь одинаковых свечей и еще одну, большую, в центре)⁶⁸⁾. Но с точки зрения авторов настоящей книги надо иметь очень раскованное воображение, чтобы в абсолютно несимметричном ветвящемся растении усмотреть строгую структуру хануккии. Впрочем, даже если это зеркало и символизировало собой праздник обновления Храма, признать его владелицу иудейкой невозможно: тогда никакие предметы не должны были бы сопровождать ее в последнее путешествие. А с этой женщиной были похоронены несколько мелких вещей (в том числе нож), кроме того, ей принесли в жертву собака.

В Мариуполе, в погребении, совершенном не раньше конца VIII века, был среди прочих вещей найден керамический горшок, на котором начертаны символы двух религий сразу: крест и менора. Но менора эта настолько кривая и условная, как будто ее рисовал маленький ребенок. Трудно представить, что гончар осмысленно нанес эти линии на глину в попытке изобразить семисвечник. В лучшем случае неумелый художник по памяти начертил виденный когда-то символ, смысла которого он не понял⁶⁹⁾.

В одной из катакомб Дмитриевского могильника в Белгородской области был найден бронзовый перстень с плоским щитком. Могильник этот – типично салтовский, и перстни такие были популярны у салтовцев; странно одно: на щитке изображена менора. Причем, на этот раз никаких сомнений по ее поводу быть не может: рисунок четкий, красивый и совершенно однозначный. Археологи установили, что перстень был местного производства, и значит примерно в IX веке кто-то, живший в этих краях, хотел иметь предметы, украшенные иудейской символикой, а кто-то готов был их выпускать⁷⁰⁾. Впрочем, для кого бы ни был изготовлен перстень, его последний владелец вряд ли был иудеем, потому что эта религия, как мы уже не раз говорили, предписывает снимать украшения с покойников.

Ни одной постройки, которую можно было бы счесть синагогой, в степях и лесостепях Хазарии тоже не найдено. Впрочем, в этих местах вообще почти не было зданий из кирпича и камня. Крепости здесь строили, но внутри крепостей стояли юрты, полуземлянки или деревянные хижины. В Саркеле и в Семикаракорской крепости найдены более фундаментальные дома, но их очень немного, и ни одно из них не похоже на синагогу. Тем более, что на многих саркельских и семикаракорских кирпичах найдены тамгоообразные знаки, которые говорят о языческих традициях местных жителей. Конечно, синагога могла располагаться и в любой дощатой хижине (небольшим иудейским общинам разрешается приспосабливать для религиозных собраний жилой дом), но ни подтвердить, ни опровергнуть это мы не можем. Во всяком случае, это говорило бы о том, что число иудеев в крепости было очень невелико.

Единственная на всю лесостепную и степную Хазарию постройка, которую при известной фантазии можно было бы считать синагогой, находится в Саркеле: два кирпичные строения, связанные общей платформой. Комплекс этот, судя по всему, являлся каким-то общественным зданием. Поскольку ни на языческое святилище, ни на христианскую церковь, ни на мечеть это ни в коем случае похоже не было, высказывалось предположение, что постройка могла служить синагогой⁷¹⁾. Но высказывалось и не менее обоснованное предположение, что она могла служить и любым другим надобностям, поскольку никакой религиозной символики археологи в ней не обнаружили⁷²⁾. Вообще говоря, никто не знает, как должна была выглядеть синагога в Хазарии. Археологи допускают, что теоретически ее можно отличить от других зданий по отсутствию орудий труда и костей «нечистых» животных⁷³⁾ (посуду и кости «чистых животных» в развалинах синагоги встретить можно, поскольку в синагогах проводятся ритуальные трапезы).

Несколько больше материальных свидетельств иудаизма археологи нашли в других регионах Хазарии. В Керчи был найден обломок мраморного блюда с процарапанной менорой. Подобные блюда использовались в иудейских ритуалах, и высказывалось предположение, что блюдо это происходило из синагоги, которая, конечно же, существовала на Боспоре⁷⁴⁾.

На Тамани и в Крыму встречаются раннесредневековые амфоры с нарисованными менорами. Но считать их свидетельством, хотя бы и косвенным, иудаизации Хазарии – нельзя. Они были изготовлены не позже VII века, т.е. еще до того, как хазары приняли иудаизм. Евреи в Причерноморье жили издавна, ведь и в Танаисе – греческом городе, стоявшем в устье Дона, археологи находили позднеантичные амфоры с еврейскими именами⁷⁵⁾. Еще на рубеже эр в Крыму и на Боспоре существовали поселения, созданные иудеями. После того, как в 70 году н.э. император Тит разрушил Иерусалим, поток эмигрантов усилился.

Новая волна эмиграции прошла в середине II века, после того как Бар-Кохба поднял в Иудее восстание против римлян. У повстанцев были на то более чем веские основания: император Адриан под страхом смертной казни запретил обряд обрезания, а на месте Иерусалима решил воздвигнуть римский город «Элия Капитолина», названный в честь себя самого (император происходил из рода Элиев) и Юпитера Капитолийского. На развалинах Иерусалимского Храма был построен храм Юпитера, а на том самом месте, где находилась главная святыня иудаизма, Скиния с Ковчегом Завета, была водружена статуя Адриана. В результате в стране вспыхнуло восстание, известное как II Иудейская война. Оно было жестоко подавлено, большая часть еврейского населения Иудеи – уничтожена, а тем, кто остался в живых, пришлось бежать, в том числе в Крым и на Боспор⁷⁶⁾.

Приток еврейского населения в Крым шел с той или иной степенью интенсивности во все времена. Поэтому частыми находками в Крыму и на Тамани стали еврейские каменные надгробья и плиты с посвятительными надписями или юридическими актами. На многих есть религиозная символика, еврейские надписи и имена. Но абсолютное большинство этих плит были созданы задолго не только до иудаизации Хазарии, но и вообще до появления хазар, а датировка некоторых до сих пор не определена.

На таманском поселении, которое получило у археологов название «Вышестеблиевская-11», за восемь лет работы экспедиции было найдено 20 надгробий с иудейской символикой. Очевидно, это было место компактного проживания евреев⁷⁷⁾. Но все надгробия найдены археологами в полах и стенах домов или в перекрытиях более поздних могил – люди, жившие здесь в IV–VII веках н.э., использовали их в качестве строительного материала⁷⁸⁾.

При раскопках Судакской крепости в Крыму была найдена уникальная вещь – кусок сланца с процарапанными на нем звездой Давида и тюркской тамгой. Назначение этого камня неизвестно – на обратной его стороне имеется паз. Найден он в слое X–XI веков⁷⁹⁾, но нельзя исключить, что знаки были процарапаны в хазарское время.

Интересны плиты, связанные с освобождением евреями своих рабов. Такой акт подтверждался установлением специальной памятной плиты, а освобожденные рабы поступали под опеку синагоги с условием их вхождения в иудейскую общину и, вероятно, с последующим принятием иудаизма. Таким образом, хотя иудаизм и не слишком приветствует обращение иноверцев, на берегах Боспора такая практика существовала еще в римское время⁸⁰⁾.

На Тамани были найдены очень интересные надгробные плиты, в которых иудейская символика соседствует с тюркскими тамгами. Поначалу некоторые исследователи видели в этом неопровержимое свидетельство принятия иудаизма тюрками-хазарами. Но дело в том, что еврейская символика на этих плитах красиво вытесана на лицевой стороне, а тамги грубо процарапаны на оборотной. Все плиты были найдены уже во «вторичном» использовании – в кладках домов IV–VII веков, или даже христианских гробниц, ни одна из них не лежала на могиле своего первоначального владельца. Поэтому нет никаких оснований считать, что иудейская и тюркская символика появилась на плитах одновременно. Скорее всего, тамги были процарапаны новыми владельцами плит после того, как они разграбили находившееся неподалеку старое еврейское кладбище⁸¹⁾.

Аналогичную картину с иудейскими памятниками мы видим и в Крыму. Возникает парадоксальная ситуация: судя по письменным источникам, евреи расселяются по всему миру, в том числе по Хазарскому каганату. Причем, если во множестве других стран их достаточно часто притесняют, в каганате царит полная веротерпимость, торговля процветает, а правители государства открыто исповедуют иудаизм. Но при этом археологических свидетельств пребывания иудеев в Хазарии почти нет, более того, создается впечатление, что, например, в Крыму и на Тамани их от века к веку становилось все меньше.

Традиционно считается, что на Северном Кавказе, прежде всего в Дагестане, издавна жило много евреев, которые переселялись сюда еще из Ирана, задолго до образования Хазарии. Однако археологических свидетельств этому (равно как и тому, что они жили здесь позднее, под властью каганата) почти нет.

Пожалуй, единственной находкой такого рода можно считать два стеклянных осколка культового иудейского сосуда из могильника «Мощевая балка» (на реке Большая Лаба на Северном Кавказе). После реставрации они сложились в один фрагмент, на котором вертикально, от дна к венчику, четыре раза повторялась сделанная «иудейским квадратным письмом» надпись: «Израэль»⁸²⁾. Место, где были найдены осколки, считается одним из перевалочных пунктов Шелкового пути, который проходил через Хазарию. А сами осколки говорят о том, что еврейские купцы принимали участие в этой торговле.

Остальные свидетельства того, что евреи жили на северном Кавказе в Хазарское время, – косвенные. Например, известно, что в этих местах в течение многих веков были очень популярны каменные и янтарные бусы – их привозили с Востока и из Прибалтики. В VII веке по ряду причин (в том числе из-за хазаро-арабских войн) приток бус прекратился, однако мода на них не прошла. Правда, теперь местным модницам пришлось довольствоваться в основном стеклянными бусами – мастера стали налаживать их производство. И сырье, и технологии применялись разные, в том числе в конце VII века здесь появилось высококачественное и удобное в работе так называемое «иудейское стекло», уже известное в Западной Европе. Высказано предположение, что рецепт этого стекла был привезен в Дагестан еврейскими стекловарами, и что они же наладили здесь выпуск стеклянных бус. Производство это прекратилось во второй половине X века – возможно, в связи с падением Хазарского каганата⁸³⁾.

(…)

Глава 16. Каган и его столица

Несмотря на то, что IX век был для Хазарии не слишком спокойным: она потеряла часть своих территорий и постепенно слабела – средневековые авторы описывают каганат второй половины IX – первой половины X века (а он часто мелькает на страницах исторических хроник и географических трактатов) как благополучное и преуспевающее государство. Здесь расцветает торговля; арабские и византийские, а за ними и русские купцы все чаще посещают его столицу, по Волге через переволоку выходят в Дон и плывут до Крыма или Константинополя. Дипломаты и путешественники, навещающие Итиль, оставляют восторженные отзывы об этом богатом городе, о его архитектуре и традициях, о живущих здесь правителях Хазарии.

Каган и царь

Формально во главе Хазарского каганата стояли два властителя, светский и «сакральный», – царь и каган. Но реальная власть кагана к этому времени окончательно превратилась в фикцию. Гардизи писал о хазарах: «У них есть царь, который носит титул ишада; кроме того, есть главный царь, которого называют хазар-хаканом. Хазар-хакану принадлежит только титул; все управление находится в руках ишада; выше ишада нет никого»⁸⁴⁾.

Ал-Истахри сообщает: «У хакана власть номинальная, его только почитают и преклоняются перед ним при представлении»⁸⁵⁾. Что же касается царя, то он обладал всей полнотой реальной власти. Ибн Фадлан пишет: «Это тот, который предводительствует войсками и командует ими, управляет делами государства, руководит им, появляется [перед народом], совершает походы, и ему изъявляют покорность находящиеся поблизости от него цари»⁸⁶⁾.

Власть царя была абсолютной. Ал-Истахри пишет: «Хазары настолько повинуются царю, что когда одного из них иной раз необходимо убить, будь он даже из старейшин хазарских, но царь не желает в то же время, чтобы тот был убит открыто, то приказывает ему покончить самоубийством, а тот удаляется к себе домой и убивает сам себя»⁸⁷⁾.

Но при этом титул «большой хакан» принадлежал не ему, а сакральному владыке. Царь же носил более скромный титул «хакан-бех»⁸⁸⁾ и удовольствовался меньшими почестями. Ал-Истахри сообщает: «Золотой трон и балдахин приготовляют у них только для хакана; шатер хакана, когда его разобьют, выше шатра царя, а жилище его в городе выше места жительства царя»⁸⁹⁾.

Хакан-бех оказывал «большому хакану» знаки нижайшего почтения. Он входил к нему босым, «смиренно, проявляя униженность и спокойствие» и имея в руках горящий факел, – огонь должен был очистить скверну, исходящую от простого смертного, дерзнувшего вступить пред лицо священной особы кагана⁹⁰⁾. Войдя, царь падал ниц и кланялся, а потом «становился вдали» и ждал, пока каган не разрешит ему приблизиться⁹¹⁾.

Обычным подданным и вовсе нельзя было ни входить к кагану, ни лицезреть его. «Обычай наибольшего царя тот, что он не дает аудиенции людям, и не разговаривает с ними», – пишет Ибн Фадлан. Единственными, кто удостаивался этой чести, кроме самого Хакан-беха, был его заместитель – «муж, называемый кундур-хакан», и заместитель последнего – «муж, называемый джавшыгыр»⁹²⁾.

Масуди писал, что «хакан, заключенный во дворце, не ездит верхом и не показывается ни знатным, ни черни»⁹³⁾. Впрочем, по сообщению Ибн Фадлана, каждые четыре месяца каган все-таки совершал объезд своих владений⁹⁴⁾, но при этом его подданные лишены были возможности хотя бы издали увидеть своего владыку. «Когда этот большой царь выезжает верхом, [то] едут [также] все войска по случаю его выезда, причем между ним и частями кортежа миля [расстояния], и ни один из его подданных не видит его иначе, как павши ниц на свое лицо, поклоняясь ему, и не поднимает своей головы, пока он не проследует мимо него»⁹⁵⁾.

Единственными, кому хазары дозволяли лицезреть своего кагана, были вражеские воины – считалось, что священная фигура властителя одним своим видом должна вызвать панику в рядах противника. Ал-Истахри пишет: «Когда постигает их какая-нибудь великая опасность, то они выводят хакана; и как только увидит его кто-нибудь из Турок или соседних народов “кяфиров”, тотчас же обращается в бегство, и никто из них не решается воевать с ним вследствие большого к нему почтения»⁹⁶⁾.

Общался каган и со своими женами и наложницами – впрочем, под строгим присмотром евнухов. Ибн Фадлан, рассказывая о «наибольшем царе», сообщает: «[Еще] обычай царя хазар [тот], что у него двадцать пять жен, [причем] каждая из этих жен – дочь кого-либо из царей, соседящих с ним, которую он берет [себе] волей или неволей. У него шестьдесят девушек-наложниц для его постели, причем только такие, которые отличаются красотой. И каждая из свободных и наложниц [находится] в отдельном дворце, у нее [есть] помещение в виде купола, покрытое тиком (имеются в виду доски ценного тикового дерева – Авт.), и вокруг каждого “купола” [есть] утоптанное пространство. И у каждой из них [есть] евнух, который ее стережет. Итак, если [хакан] захочет использовать одну из них [как наложницу], он посылает за евнухом, который ее стережет, и [тот] является с ней быстрее мгновения ока, чтобы положить ее в его постель, причем евнух останавливается у дверей “купола” царя. Когда же [царь] использовал ее [как наложницу], он [евнух] берет ее за руку и удаляется и не оставляет ее после этого ни на одно мгновение»⁹⁷⁾.

Несмотря на то, что каган никак не участвовал в управлении государством, считалось, что именно его священной особе страна обязана своим благоденствием. Однако в любых неприятностях тоже был виновен именно он, и жизнь человека, которому, как богу, поклонялась огромная держава, постоянно висела на волоске, а царь, который униженно простирался ниц перед каганом, был властен над его жизнью и смертью. Масуди писал:

«Не выходя из жилища с его гаремом, он не управляет, не касается и не распоряжается делами государства ни в каком отношении, тем не менее, царство хазар пребывает в руках царя, покуда хакан при нем в столице его царства и с ним в его дворце. Но когда бывает в земли хазар засуха, или какое-нибудь несчастье поражает страну, или несут они неудачи в войне при торжестве вражеского племени или застает их врасплох какое-либо событие, то чернь и знать спешит к царю и заявляет ему: “Мы приписываем свое несчастье этому хакану и его существование нам приносит несчастье. Убей его или же отдай его нам – мы его убьем!” Иногда он выдает его и они его убивают, иногда он берет на себя его убиение, а иногда, сжалившись над ним, защищает его, говоря, что нет греха, в котором бы тот был виновен, и нет преступления, которое бы он совершил»⁹⁸⁾.

Впрочем, даже если в государстве никаких несчастий не случалось, кагана, который «засиделся» на троне, так или иначе могла ждать насильственная смерть. Во-первых, напомним, что его убивали после того, как истекал срок правления, назначенный им самим, когда его душили шнурком при инаугурации. Кроме того, считалось, и не без оснований, что сакральная сила правителя не возрастает от чересчур долгого пребывания у власти. И если срок, на который претендовал каган, был чересчур велик, после сорока лет правления его однозначно заменяли на нового:

«Продолжительность [правления] их царя – сорок лет. Если он переживет их [хотя бы] на один день, то подданные и его приближенные уволят его или убьют и скажут: “У этого ум уже уменьшился и его суждение [стало] путаным [неясным]”»⁹⁹⁾.

Впрочем, даже обвинив своего кагана в старческом слабоумии и казнив его, хазары продолжали воздавать покойному самые высокие почести. Ибн Фадлан пишет: «[Другой] обычай [относительно] наибольшего царя [тот, что], если он умрет, то строится для него большой двор, в котором [имеются] двадцать домов, и в каждом из этих домов для него вырывается могила. Измельчаются камни настолько, что они делаются похожими на глазной порошок, и расстилаются в ней, и поверх этого накладывается негашеная известь. А под [этим] двором [имеется] река, и [эта] река большая, [быстро] текущая, и они помещают [проводят] эту реку над этой могилой, и говорят: “Чтобы не добрался до нее ни шейтан, ни человек, ни черви, ни насекомые”. Когда он похоронен, то рубят шеи тем, кто его хоронит, чтобы не было известно, в каком из домов [находится] его могила. Могила его называется рай, и говорят: “Он вошел в рай”. И все [эти] дома выстланы парчей, сотканной из золота»¹⁰⁰⁾.

Ал-Истахри добавляет: «Когда он умрет и его похоронят, то мимо могилы его ни один человек не проезжает без того, чтобы не спешиться и не поклониться его праху, и не садится на лошадь, пока не скроется из его глаз могила хакана»¹⁰¹⁾.

Бесправие кагана было таково, что он даже не мог передать свою должность наследнику (впрочем, возможно, она того и не стоила). Нового кагана назначал царь,¹⁰²⁾ выбрав его «из одной наиболее знатной фамилии»¹⁰³⁾. Несмотря на то, что сакральность кагана и все связанные с этим поверия носили явно языческий характер и имели тюркские корни, самому кагану надлежало быть иудеем. Ал-Истахри писал:

«Хаканство у них дается лицам знатных фамилий, хотя бы не имеющим ни владений, ни богатств; так что, когда кто-нибудь из них получит главенство и его делают начальником, то присягают ему, несмотря на то, каково его имущественное положение. Мне сообщил один человек, которому я доверяю в этом, что он видел на каком-то из их рынков юношу, продававшего хлеб, а Хазары говорили, что, по смерти их хакана, никто не имел бы более прав на хаканство, чем этот юноша, разве только, что он мусульманин, а хаканство дается только исповедующему иудейскую религию»¹⁰⁴⁾.

Город Итиль

Хакан и царь жили в Итиле, который стоял на берегу одноименной реки (нынешней Волги) неподалеку от ее впадения в Хазарское море (нынешний Каспий). Масуди писал: «В Итиле живут в настоящее время цари хазарские; этот город разделен громадной рекой на три части… Итиль построен на двух берегах реки, посреди которой находится остров, а на нем дворец царя. Замок царя находится на одном из краев острова, соединенного понтонным мостом с одним из берегов реки»¹⁰⁵⁾.

Остров, где жил царь, был невелик по сравнению с другими двумя районами Итиля¹⁰⁶⁾ – они, по сообщениям арабских авторов, представляли собой как бы отдельные города, каждый из которых носил свое имя. Испано-арабский географ XI века ал-Бекри писал: «…Ал-Хазар есть имя этой страны, а главный город их состоит из двух частей: на восточном и западном берегах реки Итиля. Это – река, которая к ним течет от Русов и впадает в море Хазарское. И из этих двух городов один называется Бариш, а другой Хтслг. Больший из них западный. И окружает оба города стена и они имеют четыре ворота. Они (жители) имеют бани, рынки, мечети, имамов (настоятелей при молитве) и муэдзинов (призывающих к молитве). Большинство Хазар мусульмане и христиане. И есть между ними идолопоклонники. И самый немногочисленный класс у них Евреи. Царь их исповедывает еврейскую религию. Жилище его – дворец, далеко от реки»¹⁰⁷⁾.

Вероятно, некоторые народности предпочитали селиться в Итиле компактно. Масуди сообщает, что славяне и русы жили в «одной из двух частей города»¹⁰⁸⁾. Мусульмане населяли, по словам Гардизи, оба города¹⁰⁹⁾.

Ибн Хаукаль писал об Итиле: «Жилища хазар похожи на палатки, но из дерева и войлока, кроме некоторых зданий, построенных из глины. У них есть рынки и бани, и среди жителей много мусульман. Говорят, что из них более 10000 мусульман, и у них около тридцати мечетей»¹¹⁰⁾.

Казалось бы, самым достоверным рассказом о хазарской столице можно считать письмо Иосифа – ведь он сам жил в этом городе, в отличие от арабских авторов, многие из которых описывали его с чужих слов или копировали (часто с ошибками) тексты своих предшественников. Однако, царь, судя по всему, решил поразить испанских единоверцев величием собственной столицы, и приведенные им размеры районов города носят совершенно фантастический характер. Иосиф пишет:

«Ты еще спрашивал меня о моем местожительстве. Знай, что я живу у этой реки, с помощью всемогущего, и на ней находятся три города. В одном (из них) живет царица (Имеется в виду царица-мать. – Авт.); это город, в котором я родился. Он велик, имеет 50 на 50 фарсахов в длину (и ширину), описывает окружность, расположен в форме круга. Во втором городе живут иудеи, христиане и исмаильтяне и, помимо этих (людей), рабы из всяких народов. Он средней величины, имеет в длину и ширину 8 на 8 фарсахов. В третьем городе живу я (сам), мои князья, рабы и служители и приближенные ко мне виночерпии. Он расположен в форме круга, имеет в длину и ширину 3 на 3 фарсаха. Между этими стенами тянется река»¹¹¹⁾.

В том, что касается описания жителей каждого из районов Итиля, царь, надо полагать, прав. Что же касается размеров, то фарсах, по разным данным, мог равняться от 5 до 13 километрам¹¹²⁾, и даже по самым минимальным подсчетам одна только часть города, где имела резиденцию царица, получается гораздо больше любого современного мегаполиса. Существует мнение, что царь имел в виду не 50х50 фарсахов, а 50 квадратных фарсахов¹¹³⁾, но даже и в этом случае он явно польстил своей столице. Вероятно, гораздо более реалистично подошел к этому вопросу Ибн Хаукаль, который, описывая районы города, сообщил: «Величина обеих частей в длину около фарсаха…»¹¹⁴⁾

Жившие в Итиле хазары проводили в столице только зиму. Весной они отправлялись на свои земельные участки, а царь, повинуясь традициям предков-кочевников, совершал объезд своих владений. Иосиф писал:

«С месяца Нисана мы выходим из города и идем каждый к своему винограднику и своему полю и к своей (полевой) работе. Каждый из (наших) родов имеет еще (наследственное) владение (полученное от) своих предков, место, где они располагаются; они отправляются (туда) и располагаются в его пределах. А я, мои князья и рабы идем и передвигаемся на протяжение 20 фарсахов пути, пока не доходим до большой реки, называемой В-д-шан, и оттуда идем вокруг (нашей страны), пока не придем к концу (нашего) города без боязни и страха; в конце месяца Кислева, во дни (праздника) Ханукки, мы приходим в (наш) город»¹¹⁵⁾.

Месяцы еврейского календаря в разные годы по-разному соотносятся с месяцами календаря григорианского, но все же Нисан обычно приходится на промежуток между мартом и маем, а Кислев – на ноябрь-декабрь. Таким образом, хазарский царь находился в пути большую часть года, около девяти месяцев.

Что же касается жителей Итиля, которые тоже проводили это время за городом, то они занимались хлебопашеством, садоводством, виноградарством, разводили пчел и ловили рыбу. Иосиф упоминает принадлежащие ему виноградники. Гардизи пишет: «Во владениях хазар много пашен и садов, много [всякого] богатства, много меда…»¹¹⁶⁾ Ал-Истахри рассказывает о хазарах: «Летом они выходят на пашни приблизительно на 20 фарсахов в окружности для посевов, собирают хлеба частью над рекой, а частью в степи, и перевозят хлеба свои на повозках и рекою на судах. Питаются они преимущественно рисом и рыбой»¹¹⁷⁾. О том, что Хазария богата рыбой, писал и Иосиф. Кроме того, он, отвечая на вопрос своего дотошного корреспондента, как орошаются земли Хазарии, сообщил: «Страна (наша) не получает много дождей, (но) изобилует реками и источниками… Страна (наша) тучна, в ней очень много полей, лугов, …все они орошаются из (нашей) реки и от (нашей) реки получают растительность».

Впрочем, несмотря на такой массовый исход горожан на свои участки, летом в Итиле, вероятно, оставалось не так уж и мало народа, поскольку это был крупный торговый центр. Но о процветавшей в каганате торговле мы поговорим в следующей главе.

Раскопки городища Самосделка

Где именно стоял Итиль, до последнего времени было неизвестно. Впрочем, окончательно этот вопрос не решен и сегодня, но все-таки есть веские основания думать, что городище Самосделка, которое археологи начали копать в 90-е годы XX века – это и есть бывшая столица Хазарского каганата¹¹⁸⁾.

Находится это городище в дельте Волги, на острове, который образован ее рукавами. Когда-то остров в свою очередь делился еще на две или три части руслами, которые к сегодняшнему дню пересохли, – это соответствует делению города на районы, описанному в средневековых текстах. Площадь Самосделки – два квадратных километра, что, конечно, не тянет на огромный город, воспетый царем Иосифом, но для тех времен и это немало, а царь был явно склонен к преувеличениям.

В центральной части города археологи обнаружили остатки цитадели, построенной из обожженного кирпича. Кроме того, именно в центре стояли здания из такого же кирпича, но использованного вторично, – так или иначе, обожженного кирпича здесь было немало, в то время, как в остальных районах его почти нет. Это могло бы показаться странным для любого другого города, но именно про Итиль мы знаем, что кирпичное строительство здесь было прерогативой царя или кагана, что же касается простых смертных, то населенные ими районы застраивались скромными хижинами из дерева, глины и войлока. И археологи действительно нашли в Самосделке следы заглубленных в землю юртообразных жилищ, сделанных из жердей и плетня и обмазанных глиной. Встречаются здесь и прямоугольные дома, в которых деревянный каркас был заполнен камышом и тоже обмазан глиной.

Кроме того, про Самосделку известно, что это был крупный ремесленный центр с мощнейшим керамическим производством. Были здесь и мастерские по обработке железа и бронзы, резьбе по кости. Множество импортных предметов из Средней Азии, Закавказья, Волжской Булгарии, Руси, и возможно, Византии позволяют проследить торговые связи навещавших Самосделку купцов, и это тоже вполне укладывается в наши представления об Итиле – городе, где торговали евреи, но прежде всего арабы и русы.

Что же касается керамики, то некоторое удивление ученых вызвал тот факт, что здесь практически не найдено посуды салтово-маяцкого типа, а ведь именно она, казалось бы, должна встречаться в столице Хазарского каганата. Но это никак не влияет на решение вопроса о том, является ли Самосделка развалинами Итиля. Самосделка была безусловно хазарским городом, возникшим по данным радиоуглеродного анализа в середине VIII века или чуть позже. Тот факт, что здесь нет салтовской керамики, конечно, представляется странным. Но от того, что мы объявим Самосделку не столичным, а провинциальным городом, менее странным он не станет.

Зато на Самосделке найдено довольно много огузской керамики – это прекрасно согласуется с информацией средневековых авторов о том, что царская гвардия каганата состояла из огузов-мусульман ал-арсиев (ларисиев), которые переселились в Хазарию из-под Хорезма.

После падения Хазарского каганата жизнь на Самосделке продолжалась – люди обитали здесь как минимум до XIV века. Поэтому тем исследователям городища, которые интересуются прежде всего хазарами, приходится сдерживать свое нетерпение: памятник, как положено, раскапывается послойно, и слои хазарского времени, скрытые более поздними напластованиями, еще почти не изучены. Возможно, окончательный ответ на вопрос, здесь ли стоял Итиль, рано или поздно будет получен.

(…)

Библиография

Amm. Marc. — Аммиан Марцеллин. Римская история. Пер.: Ю. А. Кулаковский, А. И. Сонни. М., 2005.

Jord. Get. — Иордан. О происхождении и деяниях гетов. Пер.: Е. Ч. Скржинская. СПб., 1997.

Vitr. — Витрувий. Десять книг об архитектуре. Пер.: А. Ф. Петровский. М., 1936.

Агафий 1950 — Избранные отрывки из "Истории" Агафия Миринейского. Известия Агафия Миринейского о Лазике и Кавказе. Пер.: М. В. Левченко // Византийский временник. Том 3 (28). М. – Л., 1950.

Айбабин 1999 — Айбабин А. И. Этническая история ранневизантийского Крыма. Симферополь, 1999.

Аксенов 1998 — Аксенов В. С. Об уровне вооруженности населения салтовской культуры (по материалам Сухогомольшанского и Красногорского могильников) // Вiсник Харк. держ. ун-ту. Сер. История. Вып. 30. 1998.

Аксенов 2006 — Аксенов В. С. Форпост Верхний Салтов // Восточная коллекция, 2006, № 2.

Ал-Бекри 1879 — Известия Ал-Бекри и других авторов о Руси и славянах // Записки Императорской Академии Наук. Том 32. Приложение № 2. СПб., 1879.

Ал-Идриси 2006 — Коновалова И. Г. Ал-Идриси о странах и народах Восточной Европы. М., 2006.

Аликберов 2010 — Аликберов А. К. Ранние хазары (до 652/3 г.), тюрки и Хазарский каганат // Хазары: миф и история. М.–Иерусалим, 2010.

Ал-Истахри 1901 — Караулов Н. А. Сведения арабских писателей о Кавказе, Армении и Адербейджане: I. Ал-Истахрий // Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. Вып. 29. Тифлис, 1901.

Ал-Куфи 1981 — Абу Мухаммад ибн А'сам ал-Куфи. Книга завоеваний. Пер.: З. М. Буниятов. Баку, 1981.

Артамонов 1954 — Артамонов М. И. Надписи на баклажках Новочеркасского музея и на камнях Маяцкого городища // Советская археология. Вып. 19. М., 1954.

Артамонов 1958 — Артамонов М. И. Саркел – Белая Вежа // Труды Волго-Донской археологической экспедиции. Том I (Материалы и исследования по археологии СССР, № 62). М.–Л., 1958.

Артамонов 2002 — Артамонов М. И. История хазар. СПб., 2002.

Афанасьев 2001 — Афанасьев Г. Е. Где же археологические свидетельства существования хазарского государства? // Российская археология, 2001, № 2.

Афанасьев 2011 — Афанасьев Г. Е. Кто же в действительности построил Левобережное Цимлянское городище? // Российская археология, 2011, № 3. 

Багаутдинов и др. 1998 — Багаутдинов Р. С., Богачев А. В., Зубов С. Э. Праболгары на Средней Волге. Самара, 1998.

Багаутдинов, Зубов 1998 — Багаутдинов Р. С., Зубов С. Э. Воинский комплекс шиловских костяных пластин // Военная археология. Оружие и военное дело в исторической и социальной перспективе. СПб., 1998.

Баранов 1990 — Баранов И. А. Таврика в эпоху раннего средневековья. Киев, 1990.

Баранов, Майко 2001 — Баранов И. А., Майко В. В. Тюркское святилище Сугдеи // Российская археология, 2001, № 3.

Бартольд 1973 — Бартольд В. В. Введение к изданию Худуд ал-алам // Бартольд В. В. Сочинения. Том VIII. Работы по источниковедению. М., 1973.

Батиева 2002 — Батиева Е.Ф. Антропология населения Нижнего Подонья в хазарское время // Донская археология, 2002, № 3–4.

Безуглов 2007 — Безуглов С.И. О монете из Большой Орловки (к оценке датирующих возможностей) // Средневековые древности Дона (Материалы и исследования по археологии Дона. Вып. 2). М.–Иерусалим, 2007.

Безуглов, Науменко 1999 — Безуглов С. И., Науменко С. А. Новые находки византийских и иранских импортов в степях Подонья // Донская археология, 1999, № 1.

Бейдер 2010 — Бейдер А. Язык, имена и фамилии евреев Восточной Европы: существует ли хазарский след? // Хазары: миф и история. М.–Иерусалим, 2010.

Бертинские анналы 1989 — Бертинские анналы. Пер.: М. Б. Свердлов // Латиноязычные источники по истории Древней Руси. Германия. Вып. I. Середина IX – первая половина XII в. М., 1989.

Биджиев 1983 — Биджиев Х. Х. Хумаринское городище. Черкесск, 1983.

Бичурин 1950 — Бичурин Н. Я. [Иакинф]. Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. М-Л., 1950.

Бобровский, Чуева 2008 — Бобровский Т. А., Чуева Е. Е. Спелео-археологические исследования 2006 года на территории Бахчисарайского Свято-Успенского монастыря // Сугдейский сборник. Вып. 3. Киев–Судак, 2008.

Бубенок, Радивилов 2004 — Бубенок О. Б., Радивилов Д. А. Народ ал-арсийа в Хазарии // Хазарский альманах. Том 2. Киев – Харьков – М., 2004.

Бунарджич 2005 — Бунарджич Р. Челарево – некрополь и поселение VIII–IX веков // Хазары. Иерусалим–М., 2005.

Быков 1974 — Быков А. А. Из истории денежного обращения Хазарии в VIII и IX вв. // Восточные источники по истории народов Юго-Восточной и Центральной Европы. Вып. 3. М., 1974.

Вернадский — Вернадский Г. В. Древняя Русь. По электронной версии: http://gumilevica.kulichki.net/VGV/vgv1.htm.

Винников 2006 — Винников А. З. Хазарская крепость на Тихой Сосне. Воронеж, 2006.

Винников 2010 — Винников А. З. Донские славяне и алано-болгарский мир: мирное сосуществование или противостояние // Хазары: миф и история. М.–Иерусалим, 2010.

Винников, Афанасьев 1991 — Винников А. З., Афанасьев Г.Е. Культовые комплексы Маяцкого селища. Воронеж, 1991.

Винников, Плетнева 1998 — Винников А. З., Плетнева С.А. На северных рубежах Хазарского каганата. Маяцкое поселение. Воронеж, 1998.

Винников, Синюк 2003 — Винников А. З., Синюк А. Т. Дорогами тысячелетий. Воронеж, 2003.

Виноградов, Комар 2010 — Виноградов А. Ю., Комар А. В. Строительная надпись хагана и тудуна из Горного Крыма. Republicatio et reconsideratio // Хазары: миф и история. М.–Иерусалим, 2010.

Высоцкий 1966 — Высоцкий С. А. Древнерусские надписи Софии Киевской XI–XIV вв. Вып. 1. Киев, 1966.

Гадло 1979 — Гадло А. В. Этническая история Северного Кавказа. IV–X вв. Л., 1979.

Галеви 1932 — Из «Хазарской книги» Иехуды Галеви // Коковцов П. К. Еврейско-хазарская переписка в X веке. Л., 1932.

Гардизи 1973 — Извлечение из сочинения Гардизи «Зайн ал-ахбар». Приложение к «Отчету о поездке в Среднюю Азию с научною целью. 1893–1894 гг.» // Бартольд В. В. Сочинения. Том VIII. Работы по источниковедению. М., 1973.

Гевонд 1862 — История халифов вардапета Гевонда, писателя VIII века. СПб., 1862.

Голб, Прицак 2003 — Голб Н., Прицак О. Хазаро-еврейские документы Х века. Иерусалим–М., 2003.

Гумилев 1961 — Гумилев Л. Н. Древние тюрки. VI–VIII вв. Автореферат диссертации … доктора исторических наук. Л., 1961.

Гумилев 1964 — Гумилев Л. Н. Хазария и Терек (Ландшафт и этнос). Вестник Ленинградского униветситетата. 1964, № 24 (Серия географии и геологии, вып. 4). 

Гумилев 1989 — Гумилев Л. Н. Древняя Русь и Великая степь. М., 1989.

Гумилев 1993 — Гумилев Л. Н. Древние тюрки. М., 1993.

Древние и средневековые источники по этнографии и истории Африки южнее Сахары. Том I. Арабские источники VII–X вв. М.-Л., 1960.

Евстафий. Комментарии к “Землеописанию” Дионисия”. Пер.: И. П. Цветков / Латышев В. В. Известия древних писателей о Скифии и Кавказе // Вестник древней истории, 1948, № 1.

Жиронкина и др. 2002 — Жиронкина О. Ю., Крыганов А. В., Цитковская Ю. И. Исследования Нетайловского могильника в 1994 году // Восточноевропейский археологический журнал, 2002, № 1 (14) (http://archaeology.kiev.ua/journal/010102/zhironkina_kryganov_tsitkovskaya.htm).

Житие Иоанна Готского 1883 — Житие преподобного отца нашего Иоанна, епископа Готфии. Пер.: А. Никитский // Записки Одесского общества истории и древностей. Том XIII. 1883.

Житие Константина 2000 — Житие и жизнь и подвиги, иже во святых отца нашего Константина Философа, первого наставника и учитиля славянского народа. Пер.: Б. Н. Флоря // Сказания о начале славянской письменности. СПб., 2000.

Житие святого отца нашего Феофана исповедника (В изложении святителя Димитрия Ростовского).

Записка 1908 — Вестберг Ф. Записка готского топарха // Византийский временник. Том 15. 1908.

Заходер 1962 — Заходер Б. Н. Каспийский свод сведений о Восточной Европе. [Том I.] Горган и Поволжье в IX–X вв. М., 1962.

Зиливинская 2010 — Зиливинская Э. Д. О связах Нижнего Поволжья и Северного Кавказа в хазарское время // Проблемы хронологии и периодизации археологических памятников и культур Северного Кавказа (XXVI Крупновские чтения по археологии Северного Кавказа). Магас, 2010.

Зиливинская и др. 2006 — Зиливинская Э. Д., Васильев Д. В., Гречкина Т. Ю. Раскопки на городище Самосделка в Астраханской области в 2000–2004 гг. // Российская археология, 2006, № 4.

Зиливинская, Васильев 2006 — Зиливинская Э., Васильев Д. Городище в дельте Волги // Восточная коллекция, 2006, № 2.

Зинько, Пономарев 2009 — Зинько В. Н., Пономарев Л. Ю. Тиритака. Раскоп XXVI. Том I. Археологические комплексы VIII–X вв. Симферополь–Керчь, 2009.

Ибн ал-Асир 1940 — Материалы по истории Азербайджана из Тарих-ал-камиль (полного свода истории) Ибн-ал-Асира. Пер.: П. К. Жузе. Баку, 1940.

Ибн Руста 1869 — Хвольсон Д. А. Известия о Хозарах, Буртасах, Болгарах, Мадьярах, Славянах и Руссах Абу-Али Ахмеда бен Омар Ибн-Даста, неизвестного доселе арабского писателя начала X века, по рукописи Британского музея. СПб., 1869.

Ибн Фадлан 1956 — Ковалевский А. П. Книга Ахмеда ибн-Фадлана о его путешествии на Волгу в 921–922 гг. Харьков, 1956.

Ибн Хаукаль 1908 — Караулов Н. А. Сведения арабских писателей о Кавказе, Армении и Адербейджане: IX. Ибн-Хаукаль // Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. Вып. 38. Тифлис. 1908.

Ибн Хаукаль 2009 — Ибн Хаукал. Книга путей и стран. Пер.: Т. М. Калинина // Древняя Русь в свете зарубежных источников. Хрестоматия. Том III. Восточные источники. М., 2009.

Ибн Хордадбех 1870 — Гаркави А. Я. Сказания мусульманских писателей о славянах и русских (с половины VII в. до конца X века по Р. Х.). СПб., 1870.

Иванов 1999 — Иванов А. А. Раннесредневековые подкурганные кочевнические захоронения второй половины VII – первой половины IX вв. Нижнего Дона и Волго-Донского междуречья. Дисс. … кандидата исторических наук. Волгоград, 1999.

Иванов 2002 — Иванов А. А. О комплексе вооружения кочевников хазарского времени Нижнего Дона и Волго-Донского междуречья // Хазарский альманах. Том 1. Харьков, 2002.

Иванов 2005 — Иванов С. А. Древнеармянское житие Стефана Сурожского и хазары // Хазары. Иерусалим–М., 2005.

Иерусалимская 1992 — Иерусалимская А. А. Кавказ на Шелковом пути. СПб., 1992.

Измайлов 2002 — Измайлов И. Гадание на кофейной гуще как метод историко-филологической реконструкции дилетантов // Эхо веков, 2002, № 1-2.

Илларион 1997 — Илларион, митр. Слово о законе и благодати. Пер.: А. Юрченко // Библиотека литературы Древней Руси. Т. 1: XI–XII века. СПб., 1997.

Иоанн Диакон 2010 — Иоанн Диакон. Венецианская хроника. Пер.: А. В. Назаренко // Древняя Русь в свете зарубежных источников. Хрестоматия. Том IV. Западноевропейские источники. М., 2010.

Иосиф краткая редакция 1932 — Ответное письмо хазарского царя Иосифа (краткая редакция) // Коковцов П. К. Еврейско-хазарская переписка в X веке. Л., 1932.

Иосиф пространная редакция 1932 — Ответное письмо хазарского царя Иосифа (пространая редакция) // Коковцов П. К. Еврейско-хазарская переписка в X веке. Л., 1932.

Калинина 1976 — Калинина Т. М. Сведения Ибн Хаукаля о походе Руси времен Святослава // Древнейшие государства на территории СССР. Материалы и исследования. 1975. М., 1976.

Калинина 2010 — Калинина Т. М. Три стадии существования и падение Хазарского каганата // Хазары: миф и история. М.–Иерусалим, 2010.

Карташев — Карташев А. В. Вселенские соборы. Электронная версия: http://azbyka.ru/dictionary/03/kartashev_vselenskie_sobory_01-all.shtml.

Кашовская, Кашаев 2010 — Кашовская Н. В., Кашаев С. В. Иудаизм на Боспоре: археологический контекст // Хазары: миф и история. М.–Иерусалим, 2010.

Кембриджский документ 1932 — Отрывок из письма неизвестного хазарского еврея X века («Кембриджский документ») // Коковцов П. К. Еврейско-хазарская переписка в X веке. Л., 1932.

Кирпичников 1966 — Кирпичников А. Н. Древнерусское оружие. М., 1966.

Клейн и др. 1972 — Клейн Л. С., Раев Б. А., Семёнов А. И., Субботин А. В. Катакомба скифского времени и салтовский курган на Нижнем Дону // Археологические открытия 1971 года. М., 1972.

Ключников 2009 — Ключников В. В. Особенности строительно-хозяйственных комплексов городища Золотые Горки на Нижнем Дону // Международные отношения в бассейне Черного моря в скифо-античное и хазарское время. Сб. статей по материалам XII международной научной конференции. Ростов-на-Дону, 2009.

Ключников 2012 — Ключников В. В. Золотые Горки — памятник эпохи раннего средневековья на Нижнем Дону // Материалы и исследования по отечественной и зарубежной истории (к 70-летию профессора А.А. Кудрявцева). Ставрополь, 2012.

Кляшторный 1965 — Кляшторный С. Г. Проблемы ранней истории племени тÿрк (ашина) // Новое в советской археологии (Материалы и исследования по археологии СССР. № 130). М., 1965.

Кляшторный 2003 — Кляшторный С. Г. История Центральной Азии и памятники рунического письма. СПб., 2003.

Кляшторный, Илюков 1993 — Кляшторный С. Г., Илюков Л. С. Рунические граффити из раннесредневекового кочевнического погребения в долине р. Сал // Ономастика и эпиграфика средневековой Восточной Европы и Византии. М., 1993.

Кляшторный, Савинов 2005 — Кляшторный С. Г., Савинов Д. Г. Степные империи древней Евразии. СПб., 2005.

Ковалевская 2005 — Ковалевская В. Б. Возникновение местного производства стеклянных бус на Кавказе (к вопросу об алано-хазарских взаимоотношениях) // Хазары. Иерусалим–М., 2005.

Коковцов 1932 — Коковцов П. К. Еврейско-хазарская переписка в X веке. Л., 1932.

Комар 2005 — Комар А. В. Ранговая семантика наборных поясов кочевников Восточной Европы VII – нач. VIII в. // Сугдейский сборник. Вып. 2. Киев–Судак, 2005.

Комар 2006 — Комар А. В. Перещепинский комплекс в контексте основных проблем истории и культуры кочесников Восточной Европы VII – нач. VIII в. // Степи Европы в эпоху средневековья. Том 5. Донецк, 2006.

Комар 2006а — Комар А. В. Погребение кочевника нач. VIII в. у села Журавлиха в Среднем Поднепровье // Степи Европы в эпоху средневековья. Том 5. Донецк, 2006.

Комар, Сухобоков 2000 — Комар А. В., Сухобоков О. В. Вооружение и военное дело Хазарского каганата. Интернет-публикация: http://archaeology.kiev.ua/journal/020300/komar_sukhobokov.htm

Константин Багрянородный 1991 — Константин Багрянородный. Об управлении империей. М., 1991.

Корзухина 1996 — Корзухина Г. Ф. Клады и случайные находки вещей круга "древностей антов" в Среднем Поднепровье. Каталог памятников // Материалы по археологии, истории, этнографии Таврии. Вып. 5. Симферополь, 1996.

Коробов 2009 — Коробов Д. С. К вопросу о расселении аланских племен Северного Кавказа по данным археологии и письменным источникам // Российская археология, 2009, № 1.

Корсунский, Гюнтер 1984 — Корсунский А. Р., Гюнтер Р. Упадок и гибель Западной Римской Империи и возникновение германских королевств (до середины VI в.). М., 1984.

Кравченко, Кульбака 2010 — Кравченко Э. Е., Кульбака В. К. Погребение хазарского времени из Мариуполя // Хазары: миф и история. М.–Иерусалим, 2010.

Красильников 1979 — Красильников К. И. Изделия из кости салтовской культуры // Советская археология, 1979, № 2.

Красильников, Руденко 1981 — Красильников К. П., Руденко А. А. Погребение хирурга на древнеболгарском могильнике у с. Желтое // Советская археология, 1981, № 2.

Круглов 2005 — Круглов Е. В. О культурно-хронологической атрибуции кургана 27 Царевского могильника // Степи Европы в эпоху средневековья. Том 4. Донецк, 2005.

Крыганов 1987 — Крыганов А. В. Вооружение и конское снаряжение кочевников юга Восточной Европы VII—X вв. Диссертация … кандидата исторических наук. Харьков, 1987 (использованы фрагменты с сайта http://step-ta-voliy.narod.ru).

Крыганов 1987а – Крыганов А. В. Кистени салтово-маяцкой культуры Подонья // Советская археология, 1987, № 2.

Кудама 1903 — Караулов Н. А. Сведения арабских писателей о Кавказе, Армении и Адербейджане: IV. Кудама // Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. Вып. 32. Тифлис, 1903.

Кудрявцев 1982 — Кудрявцев А. А. Древний Дербент. М., 1982.

Кузенков 2003 — Кузенков П. В. Поход 860 г. на Константинополь и первое крещение Руси в cредневековых пиcьменных источниках // Древнейшие государства Восточной Европы. 2000. М., 2003.

Кузьмин 2001 — Кузьмин С. Л. Рождение Северо-Западной Руси: демогенез и культурогенез // Пятые чтения памяти Анны Мачинской (Старая Ладога, 21–22 декабря 2000 г.). 2001.

Кузьмин 2008 — Кузьмин С. Л. Ладога в эпоху раннего средневековья (середина VIII — начало XII вв.) // Исследование археологических памятников эпохи средневековья. СПб., 2008.

Кызласов 1994 — Кызласов И. Л. Рунические письменности евразийских степей. М., 1994.

Кюнер 1961 — Кюнер И. В. Китайские известия о народах южной Сибири, Центральной Азии и Дальнего Востока. М., 1961.

Ларенок, Семенов 1999 — Ларенок П. А., Семенов А. И. Саркел, Саркел, еще Саркел // Донская археология, 1999, № 3-4.

Лебедев, Зорин 2009 — Лебедев В. П., Зорин А. В. Денежное обращение на территории курских северян в IX–X вв. // Степи Европы в эпоху средневековья. Том 7. Донецк, 2009.

Лев Диакон 1988 — Лев Диакон. История. Пер.: М. М. Копыленко. М., 1988.

Летопись Картли 1982 — Летопись Картли. Пер.: Г. В. Цулая. Тбилиси, 1982.

Магомедов 1980 — Магомедов М. Г. Крепостные сооружения Хазарии // Древние и средневековые памятники Дагестана (Материалы по археологии Дагестана. Вып. 9). 1980.

Магомедов 1983 – Магомедов М. Г. Образование хазарского каганата. М., 1983.

Майко 2004 — Майко В. В. Сугдея во второй половине X – начале XI вв. // Сугдейский сборник. [Вып. 1.] Киев–Судак, 2004.

Мамлеева 1999 — Мамлеева Л. А. Становление Великого шелкового пути в системе трансцивилизационного взаимодействия народов Евразии // Vita Antiqua, 1999, № 2.

Мартин 1991 — Бородин О. Р. Римский папа Мартин I и его письма из Крыма // Причерноморье в средние века. К XVIII международному конгрессу византинистов. М., 1991.

Масловский 2006 — Масловский А. Н. Археологические исследования в Азове и Азовском районе в 2005 году // Историко-археологические исследования в г. Азове и на Нижнем Дону в 2005 г. (Вып. 22). Азов, 2006.

Масуди 1908 — Караулов Н. А. Сведения арабских писателей о Кавказе, Армении и Адербейджане: VIII. Мас’уди // Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. Вып. 38. Тифлис. 1908.

Масуди 1963 — Мас’уди о Кавказе. Пер.: С. Г. Микаэлян // Минорский В.Ф. История Ширвана и Дербента X–XI вв. М., 1963.

Мерперт 1955 — Мерперт Н. Я. Из истории оружия племен Восточной Европы в раннем средневековье // Советская археология. Вып. 23. 1955.

Михайлов 1955 — Михайлов Стамен. Дворцовата църква в Плиске. Известия на археологическия институт. Българска академия на науките. Отделение за история, археология и философия. XX. София, 1955.

Мовсес Каланкатуаци 1984 – Мовсес Каланкатуаци. История страны Алуанк. Пер.: Ш. В. Смбатян. Ереван, 1984.

Мовсес Хоренаци 1990 — Мовсес Хоренаци. История Армении. Пер.: Г. Саркисян. Ереван, 1990 (по электронной версии: http://www.vehi.net/istoriya/armenia/khorenaci/index.html).

Могаричев 2009 — Могаричев Ю. М. Новые материалы по истории еврейской диаспоры позднеантичного – раннесредневекового Боспора // Хазарский альманах. Том 8. Киев, 2009.

Могаричев и др. 2007 — Могаричев Ю. М., Сазанов А. В., Шапошников А. К. Житие Иоанна Готского в контексте истории Крыма «хазарского периода». Симферополь, 2007.

Могаричев, Сазанов 2005 — Могаричев Ю. М., Сазанов А. В. К вопросу о хазарах на Боспоре в конце VII — начале VIII в. // Боспорский феномен – 2005. СПб., 2005.

Надписи в честь героев. Пер.: А. Преловский // Эхо веков, 1996, № 1/2.

Народы — Народы и религии мира. Энциклопедия. М., 1998.

Науменко 1998 — Науменко В. Е. К вопросу о названии и дате учреждения византийской фемы в Таврике // Материалы по археологии, истории, этнографии Таврии. Вып. 6. Симферополь, 1998.

Науменко 2002 — Науменко В. Е. К вопросу о характере византийско-хазарских отношений в конце VIII – середине IX вв. // Проблемы истории, филологии, культуры. Вып. 12. Магнитогорск, 2002.

Науменко 2004 — Науменко В. Е. К вопросу об образовании Хазарского каганата // Хазарский альманах. Том 2. Киев – Харьков – М., 2004.

Нидзельницкая, Ильяшенко 2007 — Нидзельницкая Л. Ю., Ильяшенко С. М. Раннесредневековое поселение на территории Танаиса // Средневековые древности Дона (Материалы и исследования по археологии Дона. Вып. 2). М.–Иерусалим, 2007.

Никифор 1950 — Никифора патриарха Константинопольского Краткая история после царствования Маврикия [Бревиарий]. Пер.: Е. Э. Липшиц // Византийский временник. Том 3 (28). М.–Л., 1950.

Новосельцев 1990 — Новосельцев А. П. Хазарское государство и его роль в истории Восточной Европы и Кавказа. М., 1990.

Обращение 2005 — Обращение Грузии. Пер.: Е. С. Такайшвили. Тбилиси, 1989.

Патканов 1883 — Патканов К. Из нового списка географии, приписываемого Моисею Хоренскому // Журнал министерства народного просвещения, № 226, 1883.

ПВЛ 1997 — Повесть временных лет. Пер.: О. В. Творогов // Библиотека литературы Древней Руси. Том 1: XI – XII века. СПб., 1997.

Петерсен 2005 — Петерсен Я. Норвежские мечи эпохи Викингов. СПб., 2005.

Петрухин 2005 — Петрухин В. Я. Русь и Хазария: к оценке исторических взаимосвязей // Хазары. Иерусалим–М., 2005.

Петрухин 2009 — Петрухин В. Я. Хазария, Русь и славяне: становление городской сети и контроль над международными коммуникациями // Международные отношения в бассейне Черного моря в скифо-античное и хазарское время. Сб. статей по материалам XII международной научной конференции. Ростов-на-Дону, 2009.

Петрухин, Раевский 2004 — Петрухин В. Я., Раевский Д. С. Очерки истории народов России в древности и раннем средневековье. М., 2004.

Петрухин, Флёров 2010 — Петрухин В., Флёров В. Иудаизм в Хазарии по данным археологии // История еврейского народа в России. Том 1. От древности до раннего нового времени. Иерусалим–М., 2010.

Пигулевская 1939 — Пигулевская Н. В. Сирийский источник VI в. о народах Кавказа // Вестник древней истории, 1939, № 1.

Плетнева 1967 — Плетнева С. А. От кочевий к городам. М., 1967.

Плетнева 1976 — Плетнева С. А. Хазары. М., 1976.

Плетнева 1989 — Плетнева С. А. На славяно-хазарском пограничье. Дмитриевский археологический комплекс. М., 1989.

Плетнева 1996 — Плетнева С. А. Саркел и «Шелковый путь». Воронеж, 1996.

Плетнева 2000 — Плетнева С. А. Очерки хазарской археологии. М.–Иерусалим, 2000.

Плетнева 2003 — Плетнёва С. А. Кочевники южнорусских степей в эпоху средневековья (IV–XIII века). Воронеж, 2003.

Плетнева 2006 — Плетнева С. А. Древнерусский город в кочевой степи. М., 2006.

Попов 2009 — Попов П. В. Лепные котлы Самосдельского городища и проблема их этнической интерпретации // Степи Европы в эпоху средневековья. Том 7. Донецк, 2009.

Потомки хана Кубрата. Материалы к археологической выставке. Самара, 2001.

Поэзия древних тюрков // Эхо веков. 1998, № 1/2.

Приск 1860 — Дестунис С. Сказания Приска Панийского // Ученые записки второго отделения императорской академии наук. Книга VIII, вып. 1. СПб., 1861.

Приходнюк и др. 1991 — Приходнюк О. М., Шовкопляс А. М., Ольговский С. Я., Струина Т. А. Мартыновский клад // Материалы по археологии, истории, этнографии Таврии. Вып. 2. Симферополь, 1991.

Продолжатель Феофана 1990 — Продолжатель Феофана. Жизнеописания византийских царей. Пер.: Я. Н. Любарский. М., 1992.

Прокопий 1996 — Прокопий Кесарийский. Война с готами. О постройках. пер.: С. П. Кондратьев. М., 1996.

Пьянков, Тарабанов 2008 — Пьянков А. В., Тарабанов В. А. Кремационные погребения Кубани и Подонья салтовского времени: опыт сопоставления // Древности Юга России. М., 2008.

Раппопорт 1959 — Раппопорт П. А. Крепостные сооружения Саркела // Труды Волго-Донской археологической экспедиции. Том II (Материалы и исследования по археологии СССР. № 75). М.–Л., 1959.

Савин, Семенов 2008 — Савин A. M., Семёнов А. И. О центрально-азиатских истоках лука хазарского типа // Военная археология. Оружие и военное дело в исторической и социальной перспективе. СПб: 1998.

Савинов 1984 — Савинов Д. Г. Народы Южной Сибири в древнетюркскую эпоху. Л., 1984.

Седов 2001 — Седов В. В. К этногенезу волжских болгар // Российская археология, 2001, № 2.

Семенов 1982 — Семенов А. И. Центральноазиатские параллели погребальному обряду населения Хазарского каганата // Конференция по археологии Северного Кавказа. XII Крупновские чтения. Тезисы докладов. М., 1982.

Семенов 1988 — Семенов А. И. К выявлению центральноазиатских элементов в культуре раннесредневековых кочевников Восточной Европы // Археологический сборник [Государственного Эрмитажа]. Вып. 29. Л., 1988.

Семенов 2005 — Семенов И. Г. К интерпретации сообщения «Кембриджского анонима» о походах Хельгу, «царя Русии» // Хазары. Иерусалим–М., 2005.

Столяр 1998 — Столяр А. Д. Воспоминания об Учителе // Материалы по археологии, истории, этнографии Таврии. Вып. 6. Симферополь, 1997.

Сухобоков 1975 — Сухобоков О. В. Славяне Днепровского Левобережья (роменская культура и её предшественники). К., 1975

Сыма Цянь 2002 — Сыма Цянь. Исторические записки. Том VIII. Пер.: Р. В. Вяткин, А. М. Карапетьянц. M., 2002.

Тафоззоли 2008 — Тафоззоли А. Наука управления государством в сасанидском Иране // Иран-наме, 2008, № 2.

Титмар 2010 — Титмар Мерзебургский. Хроника. Пер.: А. В. Назаренко // Древняя Русь в свете зарубежных источников. Хрестоматия. Том IV. Западноевропейские источники. М., 2010.

Тортика 2006 — Тортика А. А. Северо-западная Хазария в контексте истории Восточной Европы (вторая половина VII – третья четверть X вв.). Харьков, 2006.

Тортика, Михеев 2004 — Тортика А. А., Михеев В. К. «Иудео-хазарский» период истории Хазарского каганата: к продолжению критического анализа концепции Л. Н. Гумилева // Хазарский альманах. Том 2. Киев – Харьков – М., 2004.

Торчинов 2005 — Торчинов Е. А. Доклады Чао Цо о сюнну // Страны и народы Востока. Вып. XXXII. М., 2005.

Федорчук 2006 — Федорчук А. Находки и загадки Авраама Фирковича // Восточная коллекция. 2006, № 2.

Феофан 1884 — Летопись византийца Феофана от Диоклитиана до царей Михаила и сына его Феофилакта. Пер.: В. И. Оболенский, Ф. А. Терновский. М., 1884.

Феофан 1980 — Феофан Исповедник. Хронография // Чичуров И. С. Византийские исторические сочинения: "Хронография" Феофана, "Бревиарий" Никифора". М., 1980.

Флёров 1993 — Флёров В. С. Погребальные обряды на севере Хазарии. Волгоград, 1993.

Флёров 1995 — Флёров В. С. Правобережное Цимлянское городище в свете раскопок 1987–1988, 1990 гг. // Материалы по археологии, истории, этнографии Таврии. Вып. 4. Симферополь, 1995.

Флёров 2001 — Флёров В. С. «Семикаракоры» – крепость Хазарского каганата на Нижнем Дону // Российская археология. 2001, № 2.

Флёров, Флёрова 2005 — Флёров В. С., Флёрова В. Е. Иудаизм в степной и лесостепной Хазарии: проблемы идентификации археологических источников // Хазары. Иерусалим–М., 2005.

Флёрова 1997 — Флёрова В. Е. Граффити Хазарии. М., 1997.

Флёрова 1997а — Флёрова В. Е. Ненашенские письмена // Родина. 1997, № 3-4.

Флёрова 2001 — Флёрова В. Е. Образы и сюжеты мифологии Хазарии. Иерусалим–М., 2001.

Фотий Г2 2000 — Патриарх Фотий. Гомилия вторая «На нашествие росов» / Кузенков П. В. Поход 860 г. на Константинополь и первое крещение Руси в cредневековых пиcьменных источниках // Древнейшие государства Восточной Европы. 2000. М., 2003.

Фотий ОП 2000 — Патриарх Фотий. Окружное послание / Кузенков П. В. Поход 860 г. на Константинополь и первое крещение Руси в cредневековых пиcьменных источниках // Древнейшие государства Восточной Европы. 2000. М., 2003.

Ханбабаев К. М. Христианство в Дагестане в IV–XVIII вв. Интернет-публикация: http://www.ive1875.narod.ru/texts/Other/Hanbabaev.htm.

Хасдай ибн Шапрут 1932 — Письмо еврейского сановника Хасдая Ибн-Шафрута к хазарскому царю Иосифу // Коковцов П. К. Еврейско-хазарская переписка в X веке. Л., 1932.

Худяков 1986 — Худяков Ю. С. Вооружение средневековых кочевников Южной Сибири и Центральной Азии. Новосибирск, 1986.

Худяков 2007 — Худяков Ю. С. Золотая волчья голова на боевых знаменах: оружие и войны древних тюрок в степях Евразии. СПб., 2007.

Цукерман 1997 — Цукерман К. К вопросу о ранней истории фемы Херсона // Бахчисарайский историко-археологический сборник. Вып. 1. Симферополь, 1997.

Цукерман 2002 — Цукерман К. О происхождении двоевластия у хазар и обстоятельствах их обращения в иудаизм // Материалы по археологии, истории, этнографии Таврии. Вып. 9. Симферополь, 2002.

Чичуров 1980 — Чичуров И. С. Византийские исторические сочинения: "Хронография" Феофана, "Бревиарий" Никифора". М., 1980.

Чхаидзе 2008 — Чхаидзе В. Н. Таматарха. Раннесредневековый город на Таманском полуострове. М., 2008.

Шмидт 1958 — Шмидт А. Э. Материалы по истории Средней Азии и Ирана // Ученые записки института востоковедения. Том 16. 1958.

Эльдад Данит 1874 — Гаркави А. Я. Сказания еврейских писателей о хазарах и хазарском царстве. СПб., 1874.

Эльдад Данит 2004 — Книга Эльдада Данита. Пер.: П. В. Марголин // Три еврейских путешественника. М., 2004.

Эрдаль 2005 — Эрдаль М. Хазарский язык // Хазары. Иерусалим–М., 2005.

Эрдели 1983 — Эрдели И. Кабары (кавары) в Карпатском бассейне // Советская археология, 1983, № 4.

Якубовский 1926 — Якубовский А. Ибн-Мискавейх о походе Русов в Бердаа в 332 г.х. (943-944 гг.) // Византийский временник. Том 24. 1926.

Яценко 2001 — Яценко С. А. Знаки-тамги ираноязычных народов древности и раннего средневековья. М., 2001.

Bunardžić 1985 — Bunardžić R. Čelarevo. Roma, 1985.

ЭЕЭ — Электронная еврейская энциклопедия, http://www.eleven.co.il.

Ошибки

В изданной книге в списке литературы пропущено:

Комар 2006 — Комар А. В. Перещепинский комплекс в контексте основных проблем истории и культуры кочевников Восточной Европы VII — нач. VIII в. // Степи Европы в эпоху средневековья. Том 5. Донецк, 2006.

(здесь восстановлено).